Ольга Булгакова - Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)

— Мирэль, — сиплым спросонок голосом, позвал Нэймар. Он не был удивлен тем, что видит меня, просто поманил рукой. — Иди сюда.

Я подошла. Муж сдвинулся на кровати и откинул одеяло, приглашая лечь рядом. Так я и сделала, прижавшись к любимому. Он заботливо укрыл меня, обнял. Нежно поцеловал, спрятал лицо между моим плечом и подушкой и, еще раз прошептав мое имя, заснул. Через несколько минут заснула и я.

Проснулась я рано, еще даже не светало. Нежась в объятиях спящего мужа, прислушивалась к звукам сонного лагеря, время от времени задремывая. Разбудило меня рычание Тирея, предостерегавшего нежданного посетителя, судя по обуви, Келиара, пытавшегося зайти в палатку, от этого необдуманного шага. Такое рычание было настолько обыденным и естественным, что Нэймар и не подумал вставать и, крепче прижав меня к себе, вздохнул:

— Все в порядке, Тирей. Свои.

И только тогда, осознав несоответствие реальности и своих представлений о ней, резко сел на постели, чудом не сбросив меня на пол.

— Мирэль, — выдавил Нэймар, не веря своим глазам.

— Что ты здесь делаешь? — подходя ближе, выпалил Келиар.

Я открыла рот, чтобы попытаться хоть что-то объяснить, но мои слова его не интересовали.

— Что за женщины пошли? О, небо! Мирэль, ты хоть бы пробовала думать! — бушевал он. — Тебе муж ясно сказал дома сидеть! О чем ты думала, когда ехала сюда? О чем? — Келиар сверкнул глазами. — А Киргам хорош. Испепелю к демонам. Не посмотрю, что родственник. Его зачем попросили? Зачем?

— Отец, — голос мужа показался куском льда на фоне жарких волн возмущения Келиара. — Оставь нас, пожалуйста.

Лорд не стал возражать, резко развернувшись, выскочил из палатки. Думаю, он пожалел, что нечем хлопнуть. Я бы пожалела. Нэймар встал и принялся ходить взад-вперед, пытаясь собраться с мыслями. Я села на край кровати и смиренно ждала слов мужа. Я ожидала, что он рассердится, будет упрекать меня, как Келиар только что. Но Нэймар воспринял мое появление с бессильной обреченностью, словно сбылись его худшие опасения.

— Почему ты здесь? — остановившись передо мной и вглядываясь в глаза, начал Нэймар.

— Мое место рядом с тобой. И ты знаешь это, почувствовал, когда мы расставались.

Он невесело, но ласково улыбнулся.

— Мирэль, мы не можем позволить себе действовать так, как диктуют чувства. Даже если очень хочется. Ты уедешь сегодня же обратно. Так будет лучше.

— Нет, — я отрицательно покачала головой. — Никакая сила не заставит меня сделать это.

Он вздохнул, подошел ближе, встал передо мной на колени, взял руки в свои ладони.

— Я прошу тебя, — заглядывая в глаза, сказал он. — Прошу. Заклинаю. Возвращайся в Ворон. Я не переживу, если с тобой, с вами что-нибудь случится. А там ты будешь в безопасности.

— Нэймар, и я тебя прошу, взгляни на все трезво. Дело не в том, что ты, я или кто другой считают правильным, а в том, что правильным является.

Он недоуменно нахмурился, но не перебивал.

— Ты много раз уезжал по делам герцогства, много раз оставлял меня в замке. Я же не мчалась за тобой?

— Нет, конечно, — все еще не понимая, к чему я веду, ответил Нэймар.

— Потому что ни одно из расставаний не было таким…

— Болезненным, — выдохнул он, заканчивая мою фразу.

Я улыбнулась, соскользнула с кровати и тоже встала на колени напротив мужа.

— Скажи честно, ты ведь чувствовал, что это было неправильно?

— Да, — тихо шепнул Нэймар. Но главное за него сказали глаза, на мгновение отразившие те же горечь и боль, что я видела во взгляде любимого вчера. Нэймар привлек меня к себе, обнял. — Теперь я знаю, это мне не приснилось. Ты действительно появилась в палатке, но тогда я подумал: 'Прекрасный сон. Правильный, так должно быть'.

— Почему же ты так настойчиво меня гонишь, зная, что неправ? — не удержалась я, хоть и знала ответ на этот вопрос.

— Я боюсь тебя потерять, — не раздумывая, сказал любимый.

— И я больше всего на свете боюсь лишиться тебя, — призналась я. — Именно поэтому никуда не уеду. Не переживай, я не полезу в бой, не стану путаться под ногами. Просто буду заниматься ранеными. Не стану подвергать себя опасности и геройствовать. Но тебя не оставлю.

— И я очень этому рад, — весело откликнулся Нэймар. — Ну и пусть говорят, что я — ослепленный любовью глупец.

— Пусть, — легко согласилась я. — Обо мне мнение не хуже.

Он рассмеялся:

— Это точно. Если до твоего сегодняшнего появления еще могли быть сомнения, то теперь им места нет, — Нэймар отстранился, заглянул в глаза. — Ты удивительна, моя единственная. Я счастлив с тобой так, как и представить не мог.