Ольга Булгакова - Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)

Праздник, разумеется, начался с ритуала. Я думала, что мы проведем его в замковом святилище Великой, но присутствие гоблинов и ведаров внесло свои изменения. Меня многое удивляло в гоблинах, многое поражало. Так неожиданностью стало то, что у каждой сотни был свой Стержень, подобный Стрежням в поселениях. Оказывается, эти украшенные рунами обелиски были нужны не только для защиты от болезней и неприятностей, но и являлись одновременно святилищами. Любой гоблин мог придать своей молитве силу, просто касаясь кристалла, наполненного магией ведара. Теперь это кажется мне очень логичным и правильным, но в тот вечер, увидев на середине Весеннего луга пять Стержней, я очень удивилась. Даже подумала, что будем наполнять обелиски, как это делали Йолла с Беро в деревне. Но ошиблась.

Встав по указанию принцессы в круг вместе с другими, обладающими даром, я с любопытством поглядывала то на ведаров, то на тускло сияющие каждый своим светом Стрежни. Поймав мой взгляд, Йолла подмигнула и велела всем взяться за руки. Когда круг замкнулся, ведара начала петь. С ее голосом сплелся голос Беро. Светлая легкая мелодия обнимала и словно покачивала в теплых ладонях. Уже на следующем куплете я поняла, что тоже пою, через время услышала такие похожие глубокие голоса Нэймара и Келиара. Потом мелодию подхватили и Леньор с Посланником. Одновременно с голосами, вливающимися в общую песню, в узор волшебства вплетались дары. Закрыв глаза, отдавшись на волю течения, я чувствовала каждый из них, ощущала пульсирующую силу Стержней, биение сердец всех, составляющих круг. Потом на соединение наших с Нэймаром рук легла чья-то ладонь. И не открывая глаз, я узнала Ллеса, одного из льеров. Его голос, его сердце так же стали частью благодарственной песни. Рядом с Йоллой в ткань волшебства влился Баркем, с другой стороны от меня появился еще один сотенный командир. Вскоре в нашем кругу было уже четырнадцать сердец. Потом больше двадцати, потом пять десятков, семь, девять… И ежеминутно круг разрастался, набирая силу с каждым бившимся в унисон сердцем. Искренняя, чистая благодарность. У каждого своя, но одна на всех. Стержни, насытившись окружавшей их магией, рассыпали вокруг разноцветные искры. Вскоре весь луг был усыпан мелкими сияющими бусинками волшебства.

Потом было много музыки, танцев, шуток. Ближе к концу вечера, слушая смешную историю, что нам с Нэймаром рассказывал подвыпивший глава гильдии часовщиков, я почувствовала чей-то взгляд. Обернувшись, увидела мелькнувшую в толпе женщину и блеск ее золотых волос. И хоть рассмотреть женщину не смогла, я знала, кого видела.

Следующее утро было богато хорошими новостями. Тоты принес подписанную королем Артемием клятву. Ее еще до праздника составили и отослали Келиар и лорд Кадруим. Признаюсь, я читала их творение с пристрастием, как и Нэймар. Но нужно отдать лордам должное. Клятва была составлена великолепно. Возможности навредить нам или иль Вардам, наиболее уязвимым в этой ситуации, были исключены.

Киргаму стало значительно лучше. Молодой человек очнулся и чувствовал себя вполне сносно. Новости лишили его дара речи, который он обрел, лишь прочитав подписанный Артемием документ. Восторгу и радости Киргама не было предела. Даже слова Йоллы о том, что ей вряд ли удастся срастить раздробленную ногу ровно, его не расстроили.

Беро четыре часа гонял Нэймара в тренировочном зале, не пустив на первое занятие любопытствующих Келиара и Леньора. Лорды, правда, быстро нашли себе занятие, решив потренировать людей Киргама. Во время небольших пауз, которые мы делали с Йоллой, я наблюдала за боями во дворе. Да, случись война людей с эльфами, первые недолго выстояли бы. Людской жизни не хватало, чтобы достичь такого уровня мастерства. Красочное подтверждение этому я увидела уже около полудня, когда, прогнав со двора всех воинов, в бою сошлись Келиар и Леньор. Лорды кружили в изящном танце, отклоняясь и парируя, изгибаясь и атакуя. Это не была дуэль, и дуэльный запрет использования магии не действовал. Я знала, что ни один из них не причинит другому боли, догадывалась, что в ход идут ослабленные заклинания. Но от страха стыло сердце, когда в последний момент Келиар ускользал от Плети молний Леньора, когда Седой эльф перекатывался по земле за секунду до того, как на то место, где он только что стоял, падала игольчатая глыба льда.

— Вот как, оказывается, действует эльфийская боевая магия, — услышала я рядом голос Йоллы, с научным интересом наблюдающей за разворачивающимся внизу действием. — Любопытно.