В Бирюк - Обязалово

— Ну такие скряги! Эх, не вовремя! Полотно-то тонкое — осенью бы, когда вятшие в город съедутся…

Чарджи обхаживал забежавшую соседку, та глупо хихикала:

— Ой, да что ты такое мне говоришь! Ой, да что ты такое там делаешь!

Чимахай учил рябиновских своей «мельнице». Те постоянно сбивались с ритма и громко комментировали свои ошибки разными… междометиями.

Ивашко философически разговаривал «за жизнь» с дедушкой, то и дело переспрашивая:

— А вода? Нет, ты помнишь? Она ж мокрее была! Такой воды нынче нет. Эх, молодёжь-молодёжь…

Та ещё ночка…

Утром я сразу побежал в собор. Сравнить, уточнить…

Оп-па! Облом. Опять!

Как же это? А где…?

Икона была на месте, а ящичков не было.

— Преподобная Евфросиния послезавтра из города уйдёт. Ныне собирают оне вещицы свои в дорогу. Иконой-то ещё и на пристани благословлять будут. А остальное убрано. У ей уже, в узлы увязано.

Ё! И чего теперь? «Всё пропало, клиент уезжает, гипс снимают…».

Не ново. Только фиг вам, ребятки! Когда я завёлся — меня трудно остановить. «Стая удачно пущенных дятлов задалбывает до смерти слона средних размеров». Я, хоть и не стая, но сам по себе такой ДД…

Узнать, что экспонаты перемещены в монастырь Параскевы-Пятницы — труда не составило. А вот дальше…

Наблюдать похмельного Акима и «Будду» с нечитающимися на лице глазами… Народ от моего вида… рассосался. От меня и от греха подальше.

А я стал придумывать следующий план. Уже не «B» или «C», а «F». Соответствует порядковому номеру. И сути — «факеншит». А чего тут придумывать? — Выбора-то нет.

— Варюха, подь сюда! Скажи: тряпки твои в порядке? Костюмчик монастырской послушницы — целый? Почистить, погладить, подштопать, примерить, ушить… Давай быстренько.

Быстренько такие дела у девушек не получаются, но является, наконец. Вся в волнении и смущении. А ей — идёт. И манеры изменились: движется плавненько, говорит увереннее. Я себе тоже женское платье подобрал. Как увидела — хихикать начала.

— Ой, ты такой смешной! А поясочек-то… вяжешь низко. Будто… хи-хи-хи пристанская гулящая какая…

Этого-то я и боялся: «господин» из лексикона исчезло, действия мои являются не поводом для осторожного совета, но объектом самоуверенной критики в форме насмешек. Придётся напомнить ей — «её место».

— Повернулась. Наклонилась. Подол на голову задрала. Ляжки расставила. Эк оно тут у тебя… Оп-па!

— А-ай!

— Когда господин в тебя, дуру, уд свой заправляет, надобно благодарить да радоваться. А не айкать.

— Спаси тя бог господине! О-ой…! Всякая ласка твоя — для робы твоей — о-ёёй! — в радость. Несказанную-ю-ю…

Иерархические отношения быстро восстановились, а продолжающиеся гендерные — я совместил с уточнением своего F-плана.

К сожалению, Варвара не владела оперативной ситуацией на монастырском подворье: какие покои отведены полоцким, где складированы интересующие меня сувениры, схема охраны… только общее представление о местности и функционале строений. В качестве «волшебного клубочка» — не пригодна, только — на роль отмычки.

Получается так: мы приходим к вечере. Её знают в лицо и пропустят. Меня она представляет как дальнюю родственницу из провинции. Две богобоязненных девицы, одна из которых три года прожила в монастыре в послушницах — выглядит вполне пристойно и подозрений вызвать не должно. Три инокини, которые сопровождали её к Немату, наверняка ещё не вернулись — инокини ходят пешком, не «плечевые» — лодейки-попутки не тормозят.

Выстаиваем службу, при выходе толпы «рассасываемся» в укромный уголок, ожидаем всеобщего отбоя. На основе сплетен и визуального наблюдения, уточняем местоположение объекта. После чего я произвожу взлом, проникновение, изъятие…, а она — показывает вход в подземный выход.

Я ещё её немножко помял и пощупал, проверяя достоверность послушания. И стал собираться. Поясок, и правда, пришлось перевязать под грудь. А на живот под платьем навязать торбу со снаряжением. Когда идёшь на воровское дело с нечёткими подробностями — очень хочется предусмотреть все варианты событий. А карманов здесь нет, и тащить что-то в руках — просто нарываться.

Сначала всё шло по плану. Варвару на воротах узнала монахиня, начала расспрашивать о поездке, но народу валила такая толпа, что нас просто пропихнули внутрь. В церкви — аналогично. Пропихнули, запихнули, прижали. Плотненько.

Не люблю православные службы — долго стоять приходиться. Ноги, знаете ли… да и колени на каменном полу… Одеяние послушницы привлекало прихожан, они радостно делились с неё последними сплетнями. Кажется, и игуменья заметила Варвару. Но сейчас — не до того. Вот отправят преподобную — тогда и позовут послушницу для отчёта.