Ариадна Краснопёрова - Синяя бабочка плетельщика судеб

С неким трудом, однако мне удалось сесть. Одежда оказалась безнадёжно испорчена клыками и кровью. Та самая, относительно приличная одежда, что я сегодня снял с трупа… А всё-таки человек — самая большая сволочь мира: мне следовало бы благодарить судьбу, что удалось выжить, а я о шмотках беспокоюсь.

Но жалко ведь!

Да ещё один кинжал прокушен насквозь, а второй как-то странно оплавился. Вот уж чего действительно жалко… У меня сейчас не так уж много оружия, чтобы им вот так бездарно разбрасываться.

Хм, жизнь спасти — бездарно выбросить?

Так, кажется я начинаю сам с собой спорить, а это первый признак сумасшествия. Не хотелось бы.

— Моя кровь восстановила твою физическую структуру, следуя рисунку ауры, которую зелье уже успело немного повредить. Поэтому у тебя сейчас проявляются некоторые волчьи черты и, возможно, они смогут со временем стать доминантными… То есть, главными, — сказал я, чтобы отвлечь мальчишку от самокопания. А то мало ли что он там может раскопать. — В целительстве я не специалист, но знаю одного чело… Существо, что может тебе помочь. Думаю, его заинтересует твой случай.

— Кто? — округлил глаза Эрни. Оно и понятно, в живом кольце до сих пор считается, что действие зелья волка необратимо.

— Гуахаро, — коротко бросил я. Шелуха слов в данном случае только помешает ошеломляющему эффекту.

— Император Безлюдных Пустошей? — тупо переспросил мальчишка.

Как будто в мире много существ с таким именем.

— Да, — подтвердил я, размышляя над возможностью принятия вертикального положения. Спешить некуда, зелье волка прекратили использовать не по моральным соображениям, а по, банально, экономическим. При всей своей сложности изготовления, такая зверюшка не живёт дольше двенадцати часов, а значит, осторожный Йон сюда до обеда даже не заглянет. Хорошо я кому-то на ногу наступил, если он решил раскошелиться на такую операцию. — С императором вполне можно иметь дело, если не обижать его зверюшек, не критиковать его вкус у не смотреть на него свысока… Последнее, при его росте, особенно сложно.

Осторожно, по стеночке, я заполз в более-менее перендикулярное горизонту положение. Вопрос для анализа поставлен некорректно: не «кому», а «которому из» ибо не заводить себе врагов на каждом шагу я так и не научился… Ну ладно, допустим сейчас это происходит через час и даже через два, но всё равно — это слишком много. Почему я ещё жив? Потому что первое, чему учат воинов запада, это убегать. Не драться, не метать ножи, как думают многие, а именно убегать, выпутываться из любых ловушек и прятаться в пустой, хорошо освещённой комнате. Главный приоритет любого воина запада — выполнить задание, а мёртвый воин этого сделать не сможет.

— За зверюшек он может испепелить к чёрту, — продолжал болтать я, пытаясь выпустить из рук опору. Пальцы вцепились в деревяшку мёртвой хваткой, и, после нескольких неудачных попыток, я мудро решил подождать. Наверное, что-то ещё не совсем долечилось. — А за остальное можно отделаться задушевной беседой… Только жить после неё не захочется, гарантирую.

— Т-ты с ним встречался? — задал гениальный вопрос Эрни. Надеюсь, это всё от шока. Не хотелось бы брать с собой полного идиота.

— Да, гостил я как-то в чёрной башне, — сообщил я. Руки немного расслабились, и я теперь могу сказать, что твёрдо стою на ногах. Теперь бы не мешало бы найти аптечку, а то кожа, судя по не остановившемуся кровотечению, восстанавливаться не собирается. — По делам. Извини, больше рассказать не могу, это не моя тайна. Где Йон хранил уже готовые препараты?

— А, а… — оправился, наконец от шока Эрни. — Вот здесь, только там заперто.

Так «здесь» или «там»? Впрочем, лучше не уточнять, а то он опять впадёт в ступор.

Оказывается, за одним из шкафов была дверь… Я, конечно, подозревал, что там ещё одно помещение, но мне всегда казалось, что там может лежать нечто более существенное, нежели готовая продукция.

— Не бывает запертых дверей, бывают ещё не взломанные, — перефразировал я, прикидывая траекторию. Самое сложное заключалось в том, чтобы не наступить на какую-нибудь баночку из тех, что посыпались на пол, когда я впечатал волка в шкаф. Разумеется, ни одна из них не разбилась — естественный отбор: алхимики, выбирающие хрупкую, не заклятую тару не выживают.

Насколько сложным был замок точно сказать не могу. Но явно проще чем на двери у спальни принцесс… В окно было бы романтичнее, но под ним всегда караулят стаи влюблённых придурков, а я всегда не любил связываться с фанатиками. А тут всего две магические линии, да ещё на материальном носителе, плюс два механических замка. Если магию я просто замкнул друг на друга валявшимся неподалёку медным жгутом — лаборатории очень удобно грабить — то с механикой пришлось повозиться, моторика пальцев не до конца восстановилась. Можно было бы, конечно, капнуть в него кислотой, но не факт, что после этого замок откроется, а не застрянет намертво.