Аркадий Застырец - Кровь и свет Галагара

А в чистом небе над Айзуром сияло покуда щедрое солнце, и единственным из цлиян, не видевшим его ослепительно-белого света, был маленький Ур Фта. Он ловил свои ножки всеми четырьмя ручонками и нечаянно улыбался, а над его ложем голосили и плакали безутешные мамки.

Утопая в этом плаче, и завершается первый урпран книги «Кровь и свет Галагара».

Семнадцать лет спустя, отряды воинов съехались со всего Цлиянского царства в столицу Айзур для участия в весеннем торжестве. Ночью накануне светлого праздника Золоват всюду под стенами Айзура полыхали костры. Со всех концов Цлиянского царства продолжали прибывать отряды. Скрипели повозки, раздавались крики всадников и возничих, рычание гавардов и хлопанье поднимающихся шатровых полотнищ. Зрелище это и шум были по сердцу Белобровому Син Уру. Да и кому в Айзуре не нравилась эта ночь? Ведь можно было сравнить ее с огромным черным в сияющих звездах флагом впереди свадебной процессии. Там, за спиной у развернувшего флаг на волны ветра пестреет нарядная толпа, ревут зулы и рокочут гаргасты, там — ни на миг не избытое, но уже неотвратимое счастье.

Наследник престола, мужавший во тьме слепоты, не мог вполне разделить эту радость и любовь сородичей к чудесному празднику. Но и он, подобно всем цлиянским юношам, мечтал о том, как примет участие в праздничных поединках, с честью пройдет испытания и будет посвящен в воины.

Син Ур сделал все возможное, чтобы хоть как-то восполнить роковой недостаток. Он подобрал для сына лучших наставников, и те научили его пользоваться слухом как зрением и не чувствовать себя беспомощным в схватке. К своим семнадцати зимам Ур Фта хорошо держался в седле, на звук стрелял из лука, изучил все приемы владения мечом, топором, триострым цохлараном, коротким и длинным копьями и еще добрым десятком видов оружия, включая булаву, серп, крианский зайгал и разного рода кинжалы.

Но отец, хотя и видел его успехи, подмечал также малейшие слабости и ошибки. Болью отзывалось на них его сердце. Боясь позора, великий царь не допускал Ур Фту к испытаниям. Он давно убедил наследника в том, что тот появился на свет двумя зимами позднее, нежели в самом деле, и тщательно старался отвлечь его от празднеств Золовата.

На сей раз великий царь дозволил сыну отправиться на охоту в горы Шо, и Ур Фта с нетерпением ждал праздничного утра, когда он во главе отряда пятнадцатилетних юнцов, коих считал своими ровесниками, впервые отправится за ворота Айзура без присмотра наставников.

— Ты чересчур своенравен, Фта, — говорил Син Ур сыну, стоявшему перед ним на освещенной факелами внутренней площадке Западной башни. — Помни, что за стенами города нас подстерегает немало жестоких опасностей: там рыскают свирепые кронги, в пещерах прячутся кровожадные цери, могут повстречаться и чужаки-агары, желающие нам смерти… Будь осторожен в горах и не отступай ни на шаг от своих товарищей!

— Отец! Я не беспомощный младенец! — С досадой воскликнул Ур Фта. — Так неужели я не сумею постоять за себя?

— Не сомневаюсь в том, что сумеешь. Но ты слеп. Горько и тяжело мне лишний раз произносить это слово. Послушайся моего совета — что бы ни случилось, помни: твоя слепота дает преимущество любому врагу.

Мгновенно собравшись, Ур Фта слегка наклонил голову и тряхнул густыми синеватыми волосами, убранными тонкой клакталовой сеткой.

— Ударь меня, — вдруг твердо проговорил он, обращаясь к царю. — Ударь по-настоящему и как тебе угодно — справа, слева, сверху, снизу, прямо в грудь или по лицу наотмашь… Ударь, и ты увидишь…

Не успел он договорить, как Син Ур, бесшумно подступивший сбоку, почти одновременно ударил его в лицо и в спину. Ур Фта отразил только первый удар. Второй же достиг цели и, хотя Син Ур бил раскрытой ладонью не в полную силу, заставил наследника охнуть и податься вперед. Запнувшись о подставленную царем ногу, он полетел вниз лицом, но упасть сумел правильно, мягко откатился, вскочил и мгновенно повернулся в сторону обидчика, сжав кулаки.

— Верно, дружки подыгрывают тебе во время ваших потешных сражений, — усмехнулся царь.

— Нет, отец, — угрюмо возразил Ур Фта, — ты же знаешь, ни у кого из них нет такого слуха, как у меня. Я слышу не только шелест травы, скрип песка или снега под ногами противника. Мне понятны и свист рассекаемого им воздуха, и каждый щелчок от движения его суставов…

— И все же… — строго напомнил Син Ур.

— И все же ты прав, в одиночку я уязвим, и обещаю тебе не разлучаться с товарищами…