Бронислава Вонсович - Вендетта (СИ)

В это время как раз вернулся Винченцо, и Франческа порадовалась, что она может не продолжать сегодня объяснений с Роберто, ведь тот пообещал никому не выдавать ее тайну, а значит, при брате будет вести себя так же, как и раньше. Она гордо накрыла на стол и пригласила братьев Санторо ужинать.

— Тино, а что это с твоим глазом? — удивленно спросил Винченцо, только сейчас заметив повреждения брата.

— Твой ординарец ложкой стукнул. Нечего, говорит, покушаться на продовольственные запасы инора капитана в его отсутствие.

Винченцо укоризненно посмотрел на Франческу.

— Неправда, инор капитан, — возмутилась девушка. — Я случайно его стукнул. Роберто, зачем ты обманываешь брата?

— Да я пошутил просто, — начал оправдываться парень.

— Плохо у тебя это получается в последнее время. Лучше садись ужинать, все рот занят будет, — недовольно сказала Франческа.

Винченцо переводил взгляд с Роберто на его невесту. Что-то между ними сегодня произошло. Причем достаточно серьезное — девушка выглядит обиженной, а брат виноватым.

— Выглядит аппетитно, — сказал Роберто, явно пытаясь наладить пошатнувшиеся отношения, но, положив в рот кусочек мяса, сдержать возмущения все же не смог. — Оно же совсем несоленое и специй никаких нет!

— Ой, — растерянно сказала Франческа, — а в рецепте о соли и специях ничего не было сказано, вот я и не подумал. Правильно инора Кавалли все пробует.

— Вот-вот, — покровительственно сказал Роберто, — учиться тебе надо.

— А все ты виноват, — напала на него девушка. — Книжка твоя с дефектными рецептами. Вот я два взяла, и оба оказались неточными. Я теперь просто боюсь еще что-нибудь оттуда готовить. И что теперь с этим мясом делать?

— Ничего же страшного не случилось, — спокойно сказал Винченцо, беря солонку. — Соль всегда можно добавить, это убрать ее из блюда никак не получится. А мясо, кстати, очень вкусное.

— Правда? — с надеждой посмотрела на него Франческа. — Эх, скорее бы инора Кавалли вернулась…

— Градоначальник сказал, что завтра из королевской канцелярии обещали бумагу прислать, — гордо сказал Роберто. — А значит, необходимости оркам находиться здесь уже не будет. И кухарка наша назад вернется.

— Так шаман может и не уехать, — задумчиво сказала девушка. — Он же в инору Кавалли по уши влюблен. Мне его даже жалко стало.

— У него уже четырнадцать жен есть, — ехидно заметил Винченцо. — И в каждую он в свое время был по уши влюблен. Одна несчастная любовь из пятнадцати это не такой уж плохой расклад. Думаю, он как-нибудь переживет это несчастье.

— Четырнадцать? Так много? — поразилась Франческа.

— Всего четырнадцать? — почти одновременно с ней сказал Роберто. — Вот как нашему королю приписывать, так сто двадцать восемь, а сам и двадцати восьми не завел.

— Ты знал, что у него так много жен, и все равно хотел отдать ему инору Кавалли? — возмущенно повернулась к жениху Франческа. — Да еще и хотел помочь украсть?

— А что тут такого особенного? — удивленно посмотрел на нее Роберто. — Я с уважением отношусь к чужим обычаям. И я тебя уверяю, у таких богатых орков женщинам живется весьма неплохо. Накормлены, одеты, увешаны драгоценностями. Представляешь, сколько всего на инору Кавалли повесить можно? А что еще женщине для счастья нужно?

— Думаю, ты все же неправ, — заметил Винченцо, пока Франческа пыталась подобрать соответствующие ситуации слова. — Мне кажется, каждому, и мужчине, и женщине, хотелось бы быть единственным в глазах своего избранника. И этого не заменит ни еда, ни одежда, ни драгоценности. А наша кухарка отнюдь не влюблена в этого шамана, и, как мне кажется, полюбить и не сможет.

— Вот и я так думаю, — сказала девушка. — Не любит сейчас и не полюбит потом.

— Это совершенно необязательно. Ченцо, вот ты влюбился в Лауру сразу, как ее увидел? — спросил Роберто, спохватившись, что он может обидеть брата уже после произнесения своих слов.

— Нет, мы были знакомы около года, — невозмутимо ответил его брат. — Она была подругой сестры моего сокурсника. Я ее находил приятной девушкой, но не более. Но в один прекрасный день, когда мы всей компанией пили чай, я поднял глаза и неожиданно увидел ее совсем другой, той, что стала смыслом моей жизни.

— Извини, Ченцо, я как-то не подумал, — смутился Санторо-младший. — Тебе, наверно, очень неприятно обо всем этом говорить.

— А ты знаешь, Тино, нет, — немного удивленно сказал Винченцо. — Когда она прислала письмо о том, что она выходит замуж, я думал, что сойду с ума от боли. Но теперь я совсем о ней не вспоминаю. Более того, у меня такое чувство, что это все было не со мной, что я не мог влюбиться в эту девушку. Странно, но у меня не осталось к ней совсем никаких чувств. Может, немного обиды, что она так быстро смогла променять меня на другого, но не более. А ведь я жизни без нее не мыслил. Странно это.