Бронислава Вонсович - Вендетта (СИ)

— Ой, я не хотел, — растерянно сказала девушка. — Сильно досталось?

— Да уж не слабо, — проворчал парень, снимая с брови колечко лука. — Ты бы хоть, когда мы вдвоем, нормально говорила, а то у меня раздвоение сознания получается. Невеста — и вдруг мужского рода.

— Нет, — твердо ответила девушка, — так запутаться слишком легко. И ты сам говорил, что не считаешь себя моим женихом.

— Это я не всерьез. Так, попугать тебя просто.

— А мне показалось, что очень даже всерьез, — не согласилась девушка. — Винченцо вон точно серьезно воспринял и испугался. Ты бы, кстати, к нему сходил, пусть он тебя к гарнизонному лекарю отправит, а то будешь ходить с синяком вокруг глаза недели две.

— Знаешь, у меня еще со времен детства остались воспоминания об одном замечательном магическом способе излечения мелких травм, — мечтательно сказал Роберто.

— О каком именно способе? — подозрительно поинтересовалась Франческа. — Насколько мне помнится, в вашей семье магов никогда не было.

— Не знаю, не знаю. Но когда мама целовала пострадавшее место и говорила «Все пройдет», все волшебным образом проходило. Может, поцелуешь?

— Уверена, что лекарь будет намного надежнее, — твердо ответила девушка. — Магическими особенностями твоей мамы я точно не обладаю.

— Может, все же попробуешь?

— А скажи-ка, Роберто, ты мне друг? — вкрадчиво поинтересовалась Ческа, помешивая мясо.

— Друг, — подтвердил, парень, несколько удивленный ее вопросом.

— А с друзьями не целуются! — хитро улыбнулась девушка.

— Так я же друг «во-вторых», а «во-первых» — жених, — парировал Роберто.

— А давай мы только «во-вторых» оставим? — с надеждой в голосе предложила Франческа. — Я тебя, как друга, могу даже до лекаря проводить.

— Дорогая, на это я пойти никак не могу, — усмехнулся парень. — «Во-первых» для меня очень важно.

— Но ты же как-то обходился только «во-вторых» до сих пор. Кстати, а как давно ты вообще знаешь, что я — твоя невеста?

— Я же не мог жениться на девушке, которую никогда не видел, — спокойно ответил парень. — Поэтому я попросил, чтобы тебя мне показали еще до того, как дал согласие на брак. А в день предполагаемого официального знакомства увидел из окна постоялого двора, как моя невеста в мужской одежде целеустремленно двигается в сторону дилижансов. Первой мыслью было задержать тебя, ведь ты же ехала по душу Ченцо. Ведь так?

— Так, — подтвердила Франческа. — И почему же не задержал?

— Когда я заглянул в дилижанс, чтобы убедиться в том, что там действительно моя невеста, то увидел, что ты уже так трогательно спишь, обняв мешок, и решил, что судьба дает возможность нам выстроить нормальные отношения до брака. Чтобы ты не видела во мне врага. Я только очень боялся, что ты что-нибудь сделаешь Ченцо, но надеялся предотвратить. Но ты ничего не сделала. Почему?

— Я хотела его вызвать на дуэль, — грустно ответила девушка. — Но тогда на площади поняла, что у меня нет шансов на победу. И решила, пусть он сам выучит меня, чтобы я могла отомстить за смерть брата. А сейчас я просто хочу уехать. Отпустишь?

Но Роберто только покачал головой:

— Дорогая, ты моя невеста. Более того, если бы я тебя тогда задержал, то мы были бы уже женаты. И это именно то, чего мне больше всего хочется в последнее время. Я люблю тебя, Франческа, и мне надоело притворяться.

Франческа настолько не ожидала признания, что могла только растерянно молчать. В голове ее даже промелькнула мысль о том, что было бы лучше, если бы Роберто действительно влюбился в Изабеллу. Она была не готова не только принять его чувство, но даже ответить что-нибудь связное. Да и что такого можно сказать, чтобы и надежды не дать, и не подтолкнуть его к выдаче брату личности ординарца? И тут она вспомнила…

— А скажи-ка, дорогой, — ласково сказала Ческа, подпирая бока руками на манер иноры Кавалли, встречающей орков, — зачем это ты предлагал своему брату побрить мне голову? Ведь ты же знал, что я девушка! А если бы Винченцо согласился?

— Я думал, ты испугаешься и попросишь меня о помощи, во всем признавшись, — не смутился Роберто.

— Я не собиралась никому ни в чем признаваться, — слукавила девушка, которая прекрасно помнила свой ужас, возникший при высказывании этой идеи Санторо-младшим. — Если бы так встал вопрос, то я бы скорее с волосами рассталась, чем себя выдала. Никогда тебе этого не прощу! А тебе, значит, было очень весело все это время? Развлекал сам себя, глядя, как я притворяюсь? Лицемер! А еще говорил, что у вас в семье лгать не принято! А это, по-твоему, как называется?