Иван Васильев - Ещё один шанс

— О-о-о-о… и, что же это? Наперстки, кости, может быть, однорукий бандит? — я хитро посмотрел на него.

— Что ты…. что ты…. - замахал руками купец.

— Ну, не рулетку же ты в своей повозке спрятал? — заинтригованно спросил я.

— Не знаю, что такое рулетка или одинокий бандит, — Прохор посмотрел на меня.

— Даже не догадываюсь, про, что ты говоришь. Короче…. сейчас принесу.

— Да заинтриговал…. Что же он там спрятал? — мысли никак не могли собраться вместе.

Через несколько минут купец принес сверток, бережно развернул его и достал… шахматы.

— Вау!.. И, что? Это сейчас под запретом? — удивленно спросил я.

— Вообще-то, могут отлучить от церкви. Если батюшка узнает, наложит епитимью, — снова, посмотрев по сторонам, ответил Прохор.

— Давай потихоньку. Главное не затягиваясь, — как малолетний курильщик за гаражами громко, прошептал я.

Три — четыре раза я проиграл Прохору сразу. Потом купец выиграл у меня еще две — три партии. В последний раз я уже почти выиграл, но все равно проиграл, хотя было заметно, что купец поддается.

— Ты очень хорошо играешь, — громко, на всю харчевню воскликнул я.

— Да обычно я играю, — смущаясь, оправдывался Коробейников.

— В том месте, где жил, я играл лучше всех и все это признавали. Даже учитель филологии и словесности, нанятый моим тятенькой за границей. Он часто хвалил меня и говорил, что у меня талант к игре. Но видно не мой сегодня день. — Сказал так громко, на всю Харчевню, боясь, что кто-то не услышит о моих достижениях.

— Я знаю, почему проиграл? — вдруг дошло до меня. — Дома, я всегда, играл на деньги. А, тут, играли на интерес. Вот если на деньги…. я бы, все партии выиграл. — Торжественно произнес и залпом выпил большой стакан вина.

— Не буду я играть на деньги, — отмахнулся Прохор. — Ты, что без денег, что с деньгами — играешь плохо. К тому же, ты пьян…. - произнес Прохор и стал собирать шахматы.

— А я с удовольствием сыграю на деньги, — подошел к нашему столу какой-то незнакомец. Его лицо прямо располагало к игре в шахматы. Глаза у него были маленькие. Хитрый, бегающий взгляд говорил о том, что человек это добрый, заслуживающий доверие, настоящий шахматист.

— Видишь, есть люди, уважающие эту игру… В че?… Во, что?… Мы сейчас играли?… — спросил я заикаясь и посмотрел на Прохора.

— В шахматы, — морщась от моего винного перегара, ответил купец.

— Да, правильно в… шмахматы, — повторил я, с трудом связывая слова.

— На, что играть будем? — неизвестный высыпал горку серебреных монет на стол.

— На ценности любимой, покойной, моей маменьки, — выдал я запинающимся голосом и выложил серебреные монеты, доставшиеся от Воронцова.

— Ну-с… — потер я руки. — Игра пошла… Белые начинают — черные мстят…. - выдал я лозунг одного из известных шахматистов.

Первую партию я играл по «восточным правилам», как «настоящий ас». Постоянно прикладывался к стакану с вином. Фигуры двигал, порой, меняя их местами. Наверно с шашками перепутал. Как я в Чапаева не начал играть или в пятнашки, во время поединка, ума не приложу. Но… ЧУДО! Игру я выиграл. После этого я выпил и радостно подбежал к соседним столам. Всех истинных любителей игры я поздравлял с моей победой. Хлопал по плечу болельщиков — активистов, поцеловал какую-то молодую девчушку. Троим, самым ярым поклонникам заказал по бокалу вина.

— Верно, говорят, первый раз новичкам и дуракам везет, — подвел итог игры удивленный Коробейников.

— Гляди, Прохор, я говорил, что на деньги играю лучше, чем на интерес? — восхищенно тряс серебром перед его носом.

Таинственный меценат предложил мне еще одну партию. И горка серебра с его стороны стала больше.

— Если, Вы, конечно, не отказываетесь, — промолвил он.

— Да ни за, что! — ведь на кону… целых тридцать монет! — восхищенно согласился я.

Сели играть во второй раз. К нашему столу подошли новые зрители. Люди активно переживали за меня, давали советы как правильно ходить. Они, иногда, даже верно называли фигуры, которыми я играл. Они болели за меня так искренне и подсказывали такие, интересные комбинации, что я не мог проиграть. Это была вторая наша победа. Однозначно, сегодня был мой день и день моих друзей — шахматистов.

Я снова бегал по таверне, опять обнимался. Тем, кто поддерживал меня, заказал вино. Хорошенькой девчушки, с которой первый раз целовался, попросил подать блины со сметаной. Прохор не мог понять как можно, так безалаберно играть и ВЫИГРЫВАТЬ.

— В этой игре, надо думать самому, а не ходить так, как говорят соседи, — убеждал меня Коробейников.