Виктория Оленик - Черная Химера

В тот день к нам приехал мужчина, высокий, подтянутый, с жестокими глазами и взглядом змеи. И с мужчиной мальчик. От мальчика пахло смертью, так пахнут мертвые звери. Но больше всего меня испугал его взгляд - пустой, тусклый, будто вырезали душу и убили жизнь. Он не говорил и не вертелся, лишь молча смотрел вперед и делал то, что ему велели. "Пойди туда", "сядь", "скажи здравствуй". Три года назад отец купил в городе механическую куклу, и мне показалось, что в ней было больше живого, чем в этом странном ребенке.

Мужчина вел себя хозяином. Расселся в гостиной и, подозвав меня, холодно улыбнулся. Не знаю, что в нем преобладало - бесчеловечность или лицемерие: и то, и другое раздражало одинаково.

- Я мог бы избавить ее от зверя, - задумчиво потер он подбородок. - Врожденная. И проблем никаких.

- Сколько вы хотите? - Мать, строгая и мрачная, даже на меня не посмотрела. Все эти два года, с тех пор, как нас бросил отец, она винила меня в его уходе. Может, не зря. - Надеюсь, вы понимаете, что в нынешних условиях...

- Не переживайте. Десять золотых меня устроят. Я буду иметь с этого куда больше выгоды, чем вы можете себе представить. - Он положил руку на затылок мальчика, истуканом сидевшего у его ног. - И она станет послушной и смирной, совсем как мой Ари. Чуточку боли...

У меня перехватило дыхание, я вцепилась в рукав сводного брата, которому доверяла, как самой себе. Илигору едва-едва исполнилось тринадцать, но он выглядел старше возраста; он заменил мне отца, когда тот бросил семью.

- Не отдавай меня ему! Не отдавай! - Я умоляюще посмотрела на брата, надеясь, что он поймет. Поймет, что, расставшись со зверем, я буду умирать: медленно, день за днем, час за часом.

Но он не понял.

- Это не больно, малыш. Зато ты станешь свободна. - Илигор любяще погладил мою голову, и мужчина, будто дождавшись сигнала, поднялся. Змеиная улыбка скользнула по его лицу, а я, вздрогнув, попятилась к выходу.

- Отродье Ульрика может кричать, но это нормально, девочке ничего не угрожает. - Он схватил меня за руку, я дернулась, тогда мужчина свирепо выкрутил мое запястье и прошипел едва слышно: - Не рыпайся, иначе буду сдирать твои когти один за другим! А ты мне еще понадобишься, детка. За вас с Ари дадут вдвое больше...

Разве я могла смириться? Я зарычала, звук шел из самого горла, глухой, перекатистый, нечеловеческий. Заострились клыки, я впилась в руку мужчины. Солоноватая, теплая кровь коснулась языка, и я сомкнула клыки настолько сильно, насколько смогла.

Мужчина заорал, чудом выдернул руку и, попятившись, свалился на пол. Мать вскрикнула, Илигор побледнел. Я же тяжело дышала, вытирая чужую кровь с лица.

Я не верила, не могла поверить, в то, что только что сделала! Меня всегда называли скромной и вежливой девочкой: такой должна быть леди. И сейчас я стояла, не в силах пошевелиться. Боялась, что меня накажут, боялась, что разочаровала Илигора и маму.

Глупая девчонка! Первым делом поднявшийся мужчина наотмашь ударил меня по лицу, так, что я упала, и прическа, державшая на шпильках, рассыпалась. Чуть не плача, я посмотрела на Илигора, потом на маму, но они молчали. Они не сделали и шага, чтобы остановить этого человека: брат виновато рассматривал ковер, мама, ломая руки, стояла у окна. Видели ли они, что происходит?

- Я заставлю тебя за это заплатить! Ты еще пожалеешь, будешь умолять меня на коленях о прощении! - Маг поднял меня за волосы, не обращая внимания на мой писк. Я упиралась ногами, и царапалась, и кричала. До последнего момента я молила родных заступиться за меня.

Но тщетно. Мужчина втолкнул меня в темную комнату на пятом этаже и, прежде чем уйти, ударил еще раз.

- Если бы маги за тебя не платили, я бы тебя сам убил, тварь!

Повернулся ключ, и темнота затопила комнату. Я сжалась в клубочек на полу, глотая слезы и пытаясь справиться с отчаянием. Душа корчилась, сгорала в пламени ярости, страха и обиды. Как я ненавидела их! За то, что отдали меня, как вещь, которую можно переделать! За то, что стояли и смотрели, но так ничего и не сделали, чтобы мне помочь!

- Ненавижу, ненавижу, - повторяла я про себя без конца.

Хлюпая, я вытирала кровь, капающую из носа. Я задыхалась в этой комнате, задыхалась от собственной беспомощности и ненависти. Вскочив, я заметалась, пытаясь найти выход. Мне нужен был свет. Воздух. Свобода!

Но из углов наползали тени, и лишь в маленькое, прямоугольное окошко под самым потолком заглядывал лунный свет. Я взяла стул и, взобравшись на него, дернула решетку. Сначала робко, сдерживая зверя. Потом сильнее и сильнее, вкладывая всю горечь, весь страх! Я разодрала руки об острые края прутьев, отбила костяшки пальцев, но когда я вдохнула холодный воздух, моя душа пела.