Татьяна Любушкина - В лабиринте миров

— А зачем? Меня, знаете ли, памяти лишили и всё такое. Может кто-то объяснит, что здесь происходит?

Валентина снова хлопнула и домовой исчез.

— Пять часов двадцать минут. Времени на объяснения нет. Есть план, как отсюда выбраться?

Не нравилась мне эта Валентина. Раздражали её выпуклые глаза, тяжёлая отдышка и командный тон, которым она со мной разговаривала. Как спастись? А из дома выйти не пробовали? Сидят здесь, как пеньки…

Во взгляде Валентины, обращённом на меня, плескалась огромная, прямо-таки вселенская тоска.

— Отличный план! Только наш маленький призрачный мирок не позволит ему осуществиться. Мы можем сколько угодно передвигаться по городу в течение шести часов, но к моменту пожара все должны быть на своих местах. Таковы условия.

— Иначе что?

— Иначе наш мир лопнет. Разлетится, как мыльный пузырь. И мы вместе с ним. Это, разумеется, альтернатива, но не лучшая.

— Кто создал такие условия?

— Тот, кто создал призрачный мир. Полагаю, это была ты.

Я?! Сколько же ещё я наследила в Нижнем слое? И когда всё это произошло? И когда всё это кончится?!

Валентина вздохнула и подкатила своё кресло к столу.

— Ладно, чего уж теперь. Никогда не думала, что смогу простить тебя, но, похоже, ты уже достаточно поплатилась за свои поступки.

Я насторожилась. В чём меня опять хотят обвинить?

Из ящика стола Валентина достала небольшой хрустальный шар, в котором передвигались объёмные фигурки: две девушки грациозно приседали, танцевали и смеялись, беззвучно раскрывая рты. Движения их не повторялись и постоянно появлялись новые, заставляя смотреть на изящных девушек неотрывно. Большее внимание привлекала блондинка: волосы необычайной густоты и пышности роскошными кудрями растекались по тонким плечам. Тёмно-синие глаза обрамляли такие длинные и загнутые к верху ресницы, что захватывало дух. Белоснежный, гладкий лоб изогнутыми тонкими линиями украшали брови безупречной формы, а хорошенький носик покрывался милыми морщинками, когда девушка хохотала. Надо сказать, что смеялась и болтала она беспрерывно, бесшумно открывая чувственный алый рот и демонстрируя ровные белоснежные зубки. Она была так хороша, что на вторую — худенькую брюнетку, я почти не обращала внимания. А когда обратила, то не поверила своим глазам. Второй была я.

Облачённая в странные одежды с необычной причёской, но всё же — я.

— Узнала? — тяжёлое дыхание Валентины прерывалось тихим лязгом коляски. Толстуха каталась на своём кресле: два шага вперёд — два назад, два шага вперёд…

— Это я? А та девушка кто? Блондинка? Мы знакомы?

Валентина засмеялась хрипло и тут же закашлялась. На её выпуклых глазах выступили слёзы, она задыхалась и я налила ей в стакан воды.

— Выпей.

Валентина глотнула воды, шумно вдохнула воздух, прижимая пальцы-сардельки к полной груди, и ответила.

— Блондинка — это я.

Я недоверчиво покосилась на толстуху. Что её так подкосило? Заболела? Разъелась? Но цвет глаз?! Его изменить невозможно! Блёкло-серые глаза толстухи ни в какое сравнение не шли с тёмно-синими очами красавицы-блондинки.

Валентина в свою очередь посмотрела на часы.

— Четыре часа сорок пять минут. Я не знаю, что произошло с тобой, да и нет времени узнавать. Но ты должна вспомнить, то, что случилось много лет назад, возможно это спасёт нас.

Когда Валентина говорила, мне вспомнилась Ивона. Так же, как мой двойник с портрета, Валентина старалась говорить быстро, не теряя ни одной минуты зря.

— Мы росли вместе. Ты и я в Ледяном Королевстве. Дружили. У тебя завязался роман с одним парнем — Людвигом. Не самый лучший выбор, доложу тебе, но ты, как с цепи сорвалась. Этот Людвиг был тот ещё ходок, но как тебе скажешь? Ты ж была влюблена, как кошка. Полагаю, он ухаживал за тобой, надеясь вскоре примерить корону Северного Короля, а сам… он поглядывал в мою сторону. Мерзкий тип, он был мне крайне неприятен, но как только он понял, что я не решаюсь открыть тебе глаза на его похождения, стал подстерегать меня на каждом шагу. Я избегала его, как могла, но он был настойчив. Дошло до того, что Людвиг стал угрожать мне, я уже совсем было решилась рассказать тебе правду. Почему я не сделала этого? Не знаю. Но это была моя ошибка. А раздосадованный Людвиг, исполнил свою угрозу. Он обвинил меня в том, что я нарушаю его покой, домогаясь его любви и пытаясь встать между ним и Принцессой.

— И что же?

Я чувствовала себя неловко. Помнила я этого Людвига. Грузчик. Неужели я питала к нему чувства?! Любовь зла…