Элизабет Мун - Меч наемника

— Держите вы свои деревяшки крепче, — недовольно сказал Стэммел и вновь скомандовал: — Делай — три! Нет, отставить! Еще раз…

Это движение взвод повторял бессчетное количество раз, пока все новобранцы более или менее научились держать жердь в нужном положении. Руки Паксенаррион затекли, ладони, по которым скользила деревянная жердь, горели.

— Обратно в казарму будем возвращаться, неся копья на плече, — объявил Стэммел. — И в ваших интересах не выглядеть такими же болванами, как остальные группы. Кто уронит жердь — голову оторву! — И сержант погрозил подчиненным кулаком.

Взвод Стэммела умудрился вернуться в казарму первым, не уронив при этом ни одной жерди, чем немало удивил других сержантов и вызвал зависть остальных новобранцев.

Мало-помалу обучение двигалось вперед. Новобранцы получали все меньше ударов и уколов от Сиджера (никогда, впрочем, не избегая их окончательно); копья начали казаться более или менее управляемыми. Пакс, содравшая кожу на левом предплечье, тренируясь в стрельбе из лука, научилась правильно держать согнутую в локте руку. Все новобранцы получили немало ссадин, ушибов, синяков и порезов, но единственным серьезно пострадавшим во взводе Стэммела был Микель Фальссон, сорвавшийся со стены во время ремонтных работ и переломавший себе обе ноги. Кости срослись, но хромота осталась, и парню пришлось перейти на работу в оружейную мастерскую.

— Ему еще повезло, что он совсем без ног не остался, — сказал Девлин. — Я такого кошмарного перелома никогда не видел.

Пакс поежилась, вспомнив торчащие из раны белые осколки костей.

В разговор неожиданно включилась Эффа:

— Вот почитай он Геда…

— Прекратить! — привычно оборвал ее Девлин. — Никаких разговоров о религиях, священниках и святых в нашей роте.

— Но почему? — возмутилась Эффа. — Я слышала, что в роту герцога Пелана набирают последователей Геда.

— Раньше так и делали, а сейчас перестали.

— Когда я записывалась, то сказала о своей вере сержанту, и он ответил, что это хорошо.

— Сержант Стэммел так сказал тебе? Ладно, значит, так оно и есть. Чем больше таких, как ты, в роте — тем лучше. Ты же знаешь, что слово командира для нас — закон.

— И все-таки…

— Эффа, отвяжись, — дернула ее за рукав Арни. — В конце концов, это действительно не наше дело.

Но не в характере Эффы было так просто отступить. Она все время приставала с вопросами к командирам или к товарищам, выясняя все, что ей было интересно, до мельчайших подробностей. А главное, она не оставляла попыток обратить в свою веру тех, кто, по ее мнению, был добродетелен (например, Пакс, Сабен или Арни), но не просветлен. Эти уговоры изрядно надоели Пакс.

— Я поклоняюсь своим богам, — в очередной раз объясняла она. — Мне их хватает за глаза. Моя семья поклоняется им много поколений, и я не вижу смысла что-то менять. И потом, каким бы великим воином ни был Гед, он не мог стать богом. Так боги не появляются.

Развернувшись, Пакс пошла прочь от Эффы.

В то же время с Сабеном и Арни она с интересом обсуждала тему религии: каждому было чем удивить своих товарищей.

— А моя семья, — начал свой рассказ Сабен, — ведет род от кочевников-коневодов. Еще дед деда моего отца кочевал по равнине. Сейчас у нас ферма, мы выращиваем лошадей и другой скот на продажу, но у каждого из нас всегда с собой кусочек конского копыта, а на свадьбах и похоронах мы танцуем с лошадиными хвостами и символической упряжью.

— То есть вы поклоняетесь лошадям? — поразился Вик.

— Да нет же. Наши боги — Гром Табуна, Северный Ветер и Черноглазая Кобыла — боги плодородия. Ну это почти то же самое, что Альяния — Госпожа Мира. А вот семья моего дяди поклоняется Гутлаку…

— Великому Охотнику?

— Ну да. Так мой отец всегда уходит с их ритуальных плясок, считая, что не имеет права участвовать в них.

— Я бы тоже не стал, — поежился Вик.

— Городской мальчишка, — заключила Пакс. — Мы хоть и сменили дикую охоту на разведение овец, но все равно признаем за Гутлаком великую силу.

— Да я знаю. Просто не по себе мне от этих сильных и великих охотников. А у нас в семье чтят Великого Господина, потом Альянию, Сертига и Адиана…

— А это кто такие? — спросила Пакс.

— Сертиг — Создатель, это-то тебе известно. Его почитают многие ремесленники. Адиан — Дающий Имя Всем Вещам. Мой отец играет на арфе и поет, а певцам и сказителям приходится иметь дело со множеством имен.

— Ты — сын певца и музыканта? — удивленно спросил Сабен.