Питер Дэвид - Долгая ночь Примы Центавра

Именно это ужаснуло Лондо больше всего - то, что он, оказывается, привык к той полужизни, которую вел с момента восшествия на трон, и даже не просто привык, но начал считать её само собой разумеющейся.

Размышляя подобным образом, Лондо не сразу сообразил, что же сказал ему Дракх, и переспросил:

- Что?

Дракх выложил ему все. Рассказал ему весь план, рассказал о Реме Ланасе. Рассказал о существе, поселившемся внутри Ланаса. Ланаса выбрали наугад, просто подобрали на улице. По мнению Общности Дракхов, именно в случайности выбора заключалось основное достоинство плана. Нужен был некто, не испытывающий ни личной неприязни к Шеридану, ни особой враждебности по отношению к Межзвездному Альянсу. А Ланас был просто никем. Он не отличался ни сильной волей, ни особым умом, и именно это делало его наиболее подходящей кандидатурой.

Когда Дракх, наконец, закончил свою речь, Лондо покосился на него в темноте. Шив’кала стоял там неподвижный, немигающий, неизменный, и, как всегда, на лице его застыло пугающее подобие улыбки.

- И ты рассказал мне всё это… зачем?

- Шеридан был твоим другом. Я желал, чтобы ты знал о его грядущей судьбе. Чтобы, если бы ты захотел сказать последнее «прощай», у тебя была бы для этого возможность.

Испытание. Нет… не просто испытание.

Ловушка.

Лондо знал это, знал наверняка. Дракх мог просто придти и сказать:

- Шеридан скоро умрет, пошли ему прощальный привет.

Но нет, он рассказал Лондо все, что можно, потому что хотел, чтобы Лондо все знал… чтобы посмотреть, что он станет с этим делать.

Лондо потерял сон. Он не спал два дня. Мысли роились у него в голове. Он пытался заставить себя увидеть в Шеридане своего величайшего врага, лидера Альянса, который безжалостно разбомбил его обожаемую Приму Центавра. И Деленн, его жена… у неё была отвратительная привычка смотреть на Лондо со столь оскорбительной жалостью.

Но как ни старался Лондо, он не мог стереть из памяти все те случаи, когда Шеридан приходил к нему на выручку. Годы, проведенные на Вавилоне 5, оказались лучшим временем его жизни. Тогда он не понимал этого. Он чувствовал, что медленно и неуклонно сползает во тьму. И несмотря на это, Шеридан и Деленн то и дело выступали на его стороне. Они поддерживали Лондо в надежде, что в итоге всё для него обернется хорошо. В том, что на деле всё обернулось столь ужасно - что он стал единственным самым могущественным, и одновременно самым беспомощным человеком в Республике Центавра - конечно, их вины нет. Он сам и только сам приговорил себя к такой участи.

Лондо пробовал заснуть, но спасительное забвение охватывало его лишь на несколько мгновений, а затем он снова пробуждался. И тут же ощущал, как Страж шевелится в некотором замешательстве. Очевидно, тварь также нуждалась в отдыхе, но позволяла себе спать только одновременно с Лондо. И теперь, когда Лондо мучила бессонница, Страж тоже испытывал дискомфорт. Эта мысль доставила Лондо некоторое удовлетворение.

Наконец, он почувствовал, что не в силах больше терпеть. Надо было действовать, но действовать очень хитро. Лондо не мог просто так взять и послать какую-нибудь спасательную команду, или напрямую проинформировать Шеридана об опасности. Любое попытка пойти напролом будет тут же пресечена Стражем. А если даже Страж не сможет его остановить, то наверняка пошлет донесение Дракхам, которые смогут изменить свои планы… и выразят Лондо свое неудовольствие самым прямым и неприятным способом. Лондо страстно желал спасти Шеридана, но не ценой собственной шкуры.

И он призвал Вира. Момент для этого был самым подходящим, поскольку идея устроить во дворце празднование, на самом деле, принадлежала Дурле. Дурла устроил его, естественно, как способ собрать своих союзников и приверженцев, и продемонстрировать им свою возросшую силу при дворе. И поскольку идея исходила от Дурлы, марионетки Дракхов, не подозревавшего, кто на самом деле дергает за веревочки, - то можно было рассчитывать, что Дракхи в свою очередь не станут задавать вопросов и подозревать подвоха со стороны Лондо. Что плохого в том, что Вир побывает на приеме и своими глазами убедится в могуществе Дурлы.

Таким образом, Лондо сумел призвать своего старого сподвижника, своего старого друга - возможно, единственного в галактике своего настоящего друга. Направленное Виру приглашение не привлекло никакого внимания.

Настала пора сделать следующий шаг: Лондо начал напиваться с того момента, как начался праздник. Проблема состояла в том, что требовалось принять ровно столько алкоголя, чтобы довести Стража до бесчувствия - Лондо уже выяснил, что это реально - но при этом не утратить способности держаться на ногах и говорить с Виром более или менее связно. Если он выпьет слишком мало, Страж, а через него и Дракхи, могут обеспокоиться его действиями. Если он потребит слишком много, то напьется до такого бесчувственного состояния, когда не сможет быть полезным ни Виру, ни Шеридану, ни себе самому.