Владимир Кузнецов - Лед

— Я спросил, брат, давно ли ты был в Доме Божьем?

Руа остановился, повернулся к проповеднику лицом. Вуду было правящей религией Канады открытое неуважение к его атрибутам и служителям каралось быстро и жестоко.

— Я хоккеист, сэр. Рекрут.

— Творение богопротивных худу? — поморщившись, спросил азиат. Руа кивнул.

— По собственной воле? — прищурился проповедник, перебирая в пальцах крупные четки из маленьких нефритовых черепков. Патрик отрицательно покачал головой. Лицо вудуиста слегка расслабилось, рука с четками опустилась.

Для тебя не все потеряно, брат мой. Сейчас ты собственность людей, слепо отринувших свет истинной веры. Но время придет — и им воздастся по деяниям их. А ты обретешь награду за мученичество. Свободу и просветление. Иди с миром, брат, и пусть святые Косма и Дамиан сопровождают тебя на пути.

Патрик кивнул, не зная, как правильно ответить в таком случае. С низкого, затянутого темным покрывалом облаков неба снова стали срываться редкие снежинки.

«Надо навестить Дженни, узнать, как она устроилась», — пришла в голову мысль. Патрик посмотрел на часы. Семь пополудни, поезд в Нью-Джерси отбывает в полночь, до тренировочного лагеря — семнадцать минут спокойным шагом. Времени достаточно.

Темно-зеленый атоммобиль с фигуркой кабана на капоте затормозил у тротуара рядом с Патриком и тут же оберег под кожей на загривке стал нагреваться. Патрик резко развернулся, пошел в обратную сторону. Хлопнули дверцы, зашлепали по талому снегу подошвы. Руа побежал. Прохожие вокруг двигались так, будто не замечали ни его, ни его преследователей. Может, так оно и было — призванные духи могут отвести глаза, усыпить внимание. Преследователи бежали хорошо, быстро. Быстрее Патрика. Он ускорился, поискал глазами патрульных. Не в этом районе и не в это время.

Чьи-то руки легли на плечи Руа, с силой потянули назад. Он едва удержался от падения на спину, попытался выкрутиться, его подхватили под локоть, заломили руку.

Под безразличные, скользящие взгляды прохожих Патрика затолкали в темное нутро машины. Хлопнула дверца, едва слышно сменил обороты мотор — атоммобиль тролля с места.

Руа оказался зажат между двумя верзилами, безразлично глядящими перед собой. Рядом с водителем сидел еще кто-то.

— Куда меня везут? — спросил Патрик. Сидящий впереди обернулся. Теперь Руа узнал его — это был тот самый негр, который строил бунт в Детройте. На темной шее белела полоса повязки — напоминание о клюшке Смита.

— Никуда, — голос негромкий, сиплый, возможно из-за раны. — Просто решил покататься со звездой хоккея.

— Я не звезда. И я опаздываю в тренировочный лагерь.

Сидящий слева от Патрика громила сдавлено фыркнул. Негр коротко посмотрел на него, заставив поджать мясистые губы и опустить глаза.

— Опаздываешь? — снова обратился к Руа темнокожий. — Тогда я буду краток. Отдай нам девочку. Мы все равно ее получим, даже если придется весь твой долбанный клуб на фарш переработать, включая водоносов и уборщиц.

— Сделать такое будет трудно, — спокойно ответил Патрик. — И вряд ли поможет.

Негр оскалился, обнажив сильно выступающие контрастно-белые зубы.

— Интересно, ты юморить пытаешься, полчеловека? Забей, не твое. Юмор остался в той части башки, которую тебе удалили.

Патрик вздрогнул. Это обращение, «Полчеловка»: так назвал его дух Жака Планта. Больше нигде, ни официально, ни в жаргоне, эти слова не потреблялись. Рекруты были для Лиги «скользким вопросом» потому их старались не противопоставлять агентам.

— Я не отдам тебе Дженни. Можешь достать ее сам — доставай. Но я не думаю, что у тебя получится.

Патрик сказал это ровно, без эмоций. Он не уверен, что сейчас в безопасности. Скорее наоборот — обереги отчаянно бьют тревогу, чувствуя враждебное внимание окружающих. Негр отвернулся.

— Смело, — сказал он, гладя на дорогу впереди. — Можешь считать, что я принял твою ставку.

Он лезет во внутренний карман пиджака, достает оттуда небольшую визитку, протягивает ее Патрику. Руа принимает ее. Обычный дешевый картон, серый от многократной переработки. На визитке написан американский номер телефона и имя — Джастифай.

— Я не позвоню.

Слышно, как негр хмыкает.

— Это зависит от того, как сильно ты желаешь победы своей команде. Знаешь, я ведь многое могу. В том числе и влиять на хоккейные матчи. Ну, ты скоро и сам убедишься.

Руа высадили в паре кварталов от тренировочного лагеря на какой-то узкой, безымянной улочке, утопающей в мокром снегу. На часах было без четверти восемь, и спешить по-прежнему было некуда. Выбравшись на улицу Сен Тома, Патрик заметил приветливо светящуюся вывеску. Надпись украшенная едва ли десятком лампочек, была короткой и простой: CafИ. Руа нечасто бывал на этой улице, но почему-то ему казалось, что раньше этого заведения здесь не было. И все же, он порядком продрог на сыром ветру, а ужин в тренировочном лагере прошел еще полтора часа назад.