Владимир Кузнецов - Лед

— Я подберу тебе одежду. Потом пойду к тренеру, буду договариваться, чтобы тебе выделили место на трибуне. Потом вернусь. Спать уже не буду. Потом пообедаем и поедем.

Они вошли в лифт. Обязанности лифтера здесь исполнял ржавый однорукий робот, болтами прикрученный к полу. Когда-то верхняя его половина была похожа на манекен в ливрее, но теперь ливрею с него сняли, бутафорскую левую руку оторвали, а краска с лица и корпуса давно облупилась и стерлась, только глаз-детектор горел ярко-красным и выпирал из обломаной ушной раковины сетчатый колпачок микрофона. Робот тихо и прерывисто жужжал.

— Доброго утра, сэр или мадам. Пожалуйста, назовите номер или номера этажей куда вы намерены отправится.

— Третий, — скомандовал Патрик. Дверь со скрипом закрылась, дважды щелкнул рычаг движения, лифт медленно пополз вверх. Хелена покосилась на робота, потом повернулась к Патрику.

— В-вы хотите, чтобы я сд-д-делала вам п-п-приятно? — спросила она. Патрик посмотрел на нее, пытаясь понять, что она имеет в виду.

— Нет, — сказал он после паузы. — Не хочу.

«Так лучше, — решил он про себя. — Пока не узнаю точно, что она подразумевает.»

— Мне не т-т-т-трудно, — сказала девочка и подвинулась ближе к Руа. — Я п-помоюсь перед… этим. Если х-х-хотите.

Теперь Патрик понял. О сексе во время реабилитации ему рассказывали мало, но кое-что он узнал «неофициально» — из разговоров сестер и других пациентов. У него был похожий разговор с одной сестрой. Она тоже называла секс «это». Тогда Патрик решил, что ситуация завершилась для женщины неприятно, хотя и не понял почему. Тема половой связи тогда мало интересовала его. Сейчас интересовала не больше.

— Нет.

Хелен отвернулась. Глухо звякнул колокольчик, скрипнув, раскрылись дверцы, робот дребезжащим голосом сообщил:

— Третий этаж. Всего доброго сэр или мадам.

— Номер триста три, — сказал Патрик, направляясь к своей двери. Девочка, подождала, потом пошла за ним.

— А в-вы х-х-хоккеист? — спросила она вдруг. Патрик кивнул:

— Да. Вратарь.

— Я н-не люблю хоккей.

Руа вставил ключ в замок. Хелен прижалась спиной к стенке справа от двери, стянула с головы повязку. Темные, давно немытые волосы, слипшимися прядями закрыли лицо. Она тряхнула головой, убирая их.

— Жарко т-тут. Это х-хорошо.

Они вошли в номер, переобулись. Из комнаты послышалось недовольное ворчание и скрип кровати. Хелен вздрогнула:

— К-к-кто там?

— Даг Соетарт, мой сосед по комнате. Тоже вратарь. Иди в ванную комнату. Там мыло, полотенце, расческа, зубной порошок и щетка. Можешь использовать все что нужно. Бери те, что с красной полоской. Это мои. Те, что с синей — Дага. Их не бери. Я пока посмотрю тебе одежду.

Он достал сумку. Вратарского снаряжения было так много, что на все остальное места почти не оставалось. С собой Патрик обычно возил только сменное белье и носки. Поразмыслив, он снял с себя шерстяной жилет и достал запасной форменный свитер — великоват, конечно, зато чистый и с рукавами. Хуже обстоял вопрос с обувью и штанами. Подумав, Патрик отправился в соседний номер, к форварду-рекруту Сержу Бойсверту. Из всех игроков «Варлокс» Серж был самым худым и низкорослым. Правда, худым он был по меркам хоккеистов Лиги. В сравнении с девочкой подростком он все равно казался гигантом. Просто чуть меньшим, чем остальные.

— Что случилось? — Бойсверт не высказал ни удивления, ни раздражения. То, что Патрик поднял его с кровати, рекрута нисколько не задело. Пришел — значит надо.

— Я хочу одолжить твои запасные гетры, — в такой же манере ответил Руа. Серж задумался секунд на десять, потом кивнул:

— Хорошо, — и скрылся за дверью.

Рекрут не станет сомневаться, жадничать и задавать ненужные вопросы. Он не спросит «Зачем?», его это не интересует. Он не станет беспокоиться, что их испачкают или порвут — это забота клубного интенданта. Он не поинтересуется «Когда отдашь?» — он придет за ними, когда они понадобятся.

Когда Патрик вернулся в номер, Хелен осторожно выглянула из ванной комнаты. Умытая и причесанная, она стала совсем не похожа на себя чумазую. У девочки была смуглая кожа на которой местами заметны были хирургические стежки, а по линии скальпа темнели стальные скобы. На виске была небольшая татуировка-пентакль.

— Я собрал тебе чистые вещи, — Патрик уложил все на подставку в прихожей. — Белья нет. Вместо носков положил платки, сделай себе обмотки. Обуви тоже нет, но я спрошу внизу. Может быть, рядом есть магазин.