Джоэл Розенберг - Огненный герцог

Торри нахмурился.

— А почему же он не мог бежать без тебя?

— Он был связан — особенными узами, которые изготовили для другого, но которыми можно связать бога… По меньшей мере, кого-то вроде Осии. — Отец покачал головой. — Меня это наводит на мрачные мысли…

— О чем ты?

— Я хочу сказать, — произнес отец негромким ровным голосом, почти без выражения, как будто то, о чем он говорил, не слишком его занимало, — что если бы я попробовал сбежать, Бранден дель Бранден и Херольф связали бы меня кишками моего собственного сына; и от этих уз я бы не смог освободиться сам, как не смог в свое время и Дядюшка Лис.

Мэгги склонила голову набок.

— Выходит, Осия — это Локи? Тот хитрец из скандинавских преданий? Правда?

— Вряд ли. — Отец на мгновение поджал губы. — Он старше асов и ванов; Туата и Туарин, судя по всему, тоже старше асов и ванов и являются их предками. А Локи… Я раньше думал, что Локи притворяется Огненным Герцогом и что он, пленив либо убив настоящего Анегира дель Денегира, занял его место, но это не так.

— Ты уверен?

— Вполне. Когда я устроил побег Осии, мы пробрались по потайному переходу в кабинет Его Пылкости, связали его… тем, чем был связан Осия, и заперли в тайнике. — Отец улыбнулся. — Не в самом маленьком. Ас или ван не смог бы освободиться от этих уз. Но для человека своих габаритов герцог двигается довольно легко; он выбрался весьма быстро и поднял тревогу, так что нам пришлось уходить по Путям, которые Орфиндель плохо помнил. — Отец взял руку матери в свою большую ладонь и на мгновение поднес к губам. — Не то чтобы я об этом жалел, понятное дело.

— Так что нам теперь делать?

— Пока — ничего. Мы не можем бежать все, поскольку Его Пылкость расставил своих стражей и охранников в известных ему переходах, где сразу же начнутся поиски, едва обнаружится наше отсутствие. И я не могу бежать, оставив вас здесь. Так что мы выжидаем. Пока.

— Но…

Во внешнюю дверь апартаментов раздался громкий стук.

— Вот и Бранден дель Бранден с Иваром дель Хивалом, пришли отвести нас на прием, — сказал отец, поправляя пояс для оружия.

Ясеневая площадь оказалась круглым двором размером с футбольное поле, вымощенным древними мраморными плитами и освещенным красноватым светом заходящего солнца. Со стороны гор площадь загораживали ясени; сухой шелест их листьев словно аккомпанировал музыке квартета, примостившегося на краю удивительно тихого фонтана в середине двора. Барабанщик, стучавший по продолговатому медному тамбурину с потемневшей мембраной, выбивал замысловатую дробь под гудение поразительно сладкоголосой волынки, мелодию поочередно подхватывали инструмент, похожий на пузатую лютню, и нечто напоминающее флейту с мундштуком, звук которой более всего походил на благозвучный трубный глас.

Отполированный мрамор сиял как глянцевый. Яркие перевернутые отражения разодетых дам и кавалеров повернулись к вошедшим; а затем, как в танце, отвернулись обратно. Но не все.

Высокий стройный человек в синей с серебром тунике и необычайно простой серой накидке предложил руку пухленькой женщине, и они не спеша двинулись к отцу, по одну сторону которого стоял Ивар дель Хивал, а по другую — мать. Торри и Мэгги остались за их спинами.

Бранден дель Бранден поклонился, приветствуя подошедших.

— Лорд Сенсевер дель Сенсевер, — представил он хозяина, — Представитель Дома Ветра при дворе Его Пылкости, и Обворожительная госпожа Кирста. Имею честь представить вам Исключительную Мэгги и Необычайную Карин. Вы знакомы с Торианом дель Торианом-старшим; позвольте мне представить вам Ториана дель Ториана-младшего, великолепного… дуэлянта в своем праве. — И он улыбнулся по-волчьи.

— Давненько мы не виделись, Ториан, — произнес лорд Сенсевер, игнорируя Брандена дель Брандена и прочих. Голос у него был на пол-октавы выше, чем ожидал Торри, а гласные звучали на редкость невыразительно. Лорд Сенсевер похлопал по рукояти своего меча. — Что, опять на своем старом посту?

Лицо у него было длинное и костистое, по-домашнему приятное, особенно когда он улыбался. Торри вдруг почувствовал симпатию к высокому лорду и антипатию к его толстой даме.

Отец кивнул:

— Его Пылкость был так добр, что позволил мне отработать долг.

Леди Кирста поджала губы.

— Велика честь, ничего не скажешь.

Сенсевер похлопал ее по руке.

— Госпожа, я…

— Не из-за вашего наследственного поместья брошен вызов, мой господин, а из-за поместья моего брата!