Джоэл Розенберг - Серебряная корона

Лагерь работорговцев у подножия Аэрштина был совсем иным, чем его расположенный на склоне собрат. Там стояли загоны и бараки с закованными в цепи бимцами, которых, дабы обеспечить сохранность товара, охраняла пара-тройка членов Гильдии.

Но этот лагерь был военным, в нем хранились созданный в Пандатавэе порох, новые и требующие починки ружья — хранились до сего дня. Сейчас лагерь сворачивался: Армин и его гильдийцы готовились уходить. Очень трудно незаметно перевести с места на место три сотни бойцов, а когда они соединятся с холтским войском князя Ульдрена, это станет попросту невозможно. К счастью, элемент внезапности необходим далеко не всегда.

Проблема в том, Карл Куллинан, что ты не просто бросил вызов мне. Будь оно так — я все равно убил бы тебя, но ты не тревожил бы моих ночных снов. Будь ты просто убийцей моего отца, я бы убивал тебя медленно.

Но я ошибся в тебе — ты не просто мой враг; ты — угроза самой ткани бытия. Я не могу позволить себе роскошь убивать тебя медленно; куда важнее убить тебя наверняка.

— Ты уверен в наемниках? — спросил он Фенриуса.

— Полной уверенности быть не может, — проговорил великан, медленно подбирая слова, — но мне говорили — они свое дело знают. Я… уверен: к нашему прибытию его убьют — ну или по крайней мере выведут из игры.

— Хорошо. — Нет, неожиданности сейчас ни к чему. Зачем они, если враг и без того пойман и заперт, как жук в крепко заткнутой бутылке? И все, что требуется, — это нагреть бутыль… — Очень хорошо. Убедись, что бочки увязаны. — Армин наклонился к окну. Его здоровая — левая — рука качнулась в сторону фургона, груженного большими бочками с порохом. Огромные, пропитанные маслом дубовые бочки были запечатаны так крепко, что ни воздух, ни вода не могли попасть внутрь.

— Да, мастер Армин. — Фенриус щелкнул пальцами и указал на фургон; дюжина подмастерьев кинулась проверять и подтягивать веревки.

— Есть что-нибудь от холтов?

— Ничего нового. — Фенриус пожал плечами. — Князь Ульдрен, как и обещал, вывел из битвы в Арондэле большую часть войск — хоть я и не уверен, что он поверил посланию…

— Я поверил посланию. Что куда более важно. Как известно Ульдрену. — Если Ульдрен не захочет сотрудничать во всем — из Бима выйдет союзник не хуже. А возможно и лучше: вряд ли Пирондэль окажется настолько же туп, как Ульдрен, и также не сможет воспользоваться тактическим преимуществом. Армин видел, что Пирондэль умеет — и готов — пользоваться любыми преимуществами.

Пока, однако, менять союзников нужды не было: Ульдрен знал, что жив только благодаря пороху и ружьям работорговцев.

— Там даже больше, чем нужно для нашей операции — коли уж мы их настигнем.

Фенриус показал на укрытый просмоленной парусиной цилиндр в два человеческих роста, лежащий на самой большой из открытых повозок.

Армин кивнул:

— Пожалуй. Ты видел последний гурт из Хифаэля?

— Да. — Фенриус довольно кивнул. — Этим утром пригнали сотню.

— Я слыхал — лучше, чем прошлая партия.

— Ни в какое сравнение не идет. Барон Драган, кажись, внял твоему письму.

Армин улыбнулся.

— Всего-то надо — не давать им пороха, пока не придем к соглашению. Обоз Керанахана уничтожен, так что у них теперь каждая пылинка на вес золота.

— Не знаю уж, что там и как, мастер Армин, но его проняло. — Фенриус согласно кивнул. — Я отобрал дюжину телок. — Он позволил себе улыбнуться. — Первый сорт. Правда, вяловаты чуток…

— Прекрасно. Пришли мне двух поживее — хоть развлекусь дорогой.

— Да, мастер Армин. Мигом.

Приятная перспектива. Путь обещал быть долгим и скучным; хорошо, что будет чем развлекаться.

— Как пришлешь — сразу и двинемся.

— Да, мастер Армин.

Армин откинулся на подушки. Скоро. Уже скоро.

У нас большой счет друг к другу, Карл Куллинан. Будет только… честно, если подобие одного из твоих творений убьет тебя.

Осада и битва оставили по себе — во многих смыслах — кровавую память.

Карл с удовольствием предоставил восстановление Фурнаэлю и его людям. Война способна за недели разрушить то, что создавалось годами; много воды утечет, прежде чем баронство вернет себе прежнее процветание. Нехватка рабочих рук на полях была сейчас пожалуй что благом — меньше ртов надо было кормить из крепостных закромов, опустошенных осадой.