Майкл Роэн - Полуденные врата

И увидел.

Все целиком, макрокосм. Единую систему, живое существо на фоне синего океана; передо мной, словно на предметном стекле микроскопа, лежал образец, и он был живым, как и я сам. И остров Бали был живым. Небывалая красота и величие этого зрелища поразили меня; паря высоко в воздухе, я чувствовал, как меня закрутило и завертело, перед моим не очень четким взором замелькали все страны мира, по лицу планеты ещё медленнее, чем с ледниковой скоростью, проползли континенты, и все они были живыми! Не просто мертвые окаменелости, на которых кто-то обитает, нет! Ведь откуда эти живущие черпают силы, как не из того же камня, не из почвы? И всюду маячило то, что жило там прежде и снова в конечном счете будет полно жизни. Лишенное жизни было частью жизни, так же как жизнь была частью лишенного жизни. Одно в свой срок переходило в другое, и грани между ними не было. А сама планета Земля, движущаяся среди звезд, которые сверкали сейчас надо мной, сама наша планета была живой, составленной из живых континентов. А дальше что? Что такое звезды? И все, что за ними?

Но мой полет замедлился, и перед моими глазами снова возник остров Бали. Я вспомнил об I Desa [178] , этом «мистере Деревне», и о доме – подобии человека. Таким и был этот живой организм подо мной – единое целое, созданное природой и человеком. Постоянно нарождающиеся, постоянно умирающие живые существа, населяющие остров, начиная с простейших водорослей и кончая Великим брамином, – составляющие клетки этого острова, его органы, поддерживающие в действии его тело. Но если Бали – живой организм, где его сердце – сердце этого кракена [179]из камня и грязи подо мной – и где его мозг?

Поразмыслив, я понял. Кровь острова – вода, водная система, частично естественная, частично созданная человеком, – это вены, по ним и течет вода, а сердце, что гонит кровь по венам, – это система subak! Управляемая, в свою очередь, мозгом. Мозг – это созвездие храмов, храмов subak и всех прочих, которые неусыпно наблюдают за всеми аспектами сложной жизни острова, управляют ею и поддерживают в ней хрупкое, но строгое равновесие.

Или поддерживали. Пока на остров не хлынули представители иных культур, пока не расцвел пышным цветом туризм, пока не начался взрывной рост населения и не установился правительственный контроль. И остров – будто тело, оскверненное вирусами, с иссякающим иммунитетом, с тающими физическими ресурсами – заболел, его сотрясает лихорадка, у него головокружение, его подкашивает упадок сил. Я стал мучительно соображать, как поступают с больным человеком, если у него слабеет кровеносная система, подводит сердце? Разумеется, ему оказывают помощь. Но то, что несу острову я, – это искусственное, чужое сердце, слепок, подобие сердца, тело не сможет его контролировать, а сердце не сможет откликаться на все, как живое – биться быстрей или замедлять ритм в соответствии с тысячью мелких подробностей жизни живого организма. Это трансплантат – защитные силы тела будут отторгать его, поэтому их придется уничтожить любой ценой. Красные искры трассирующих снарядов внизу, языки огня, вылизывающие маленькую деревеньку, давали мне понять, что тогда будет. А если то же произойдет со всеми деревнями, что ждет остров? Я видел, как война, пожары и кровопролития захлестывают Бали.

– Шимп! – громко крикнул я. – Шимп!

– Слышу! Уже давно слышу. Я читаю твои мысли ещё до того, как ты переложишь их в слова! И каково же твое решение? Говори!

Я чувствовал, что Джеки все ещё прижимается ко мне, слышал, как стучит её сердце, но не видел ни её, ни себя. Видел только остров под нами – необработанный зеленый драгоценный камень, он медленно вращался в бездонной пустоте, а над нами кружили в танце тропические звезды. Я не понимал, где я, не понимал, как я могу говорить в этом разреженном воздухе. Я вздохнул неуверенно, заикаясь, проговорил:

– Сказать по правде, подожди! Мне надо подумать. А я не могу, когда они режут там друг друга. Шимп, их надо как-то остановить!

– Я могу это сделать, надо только пустить в ход остатки моих сил, отпущенных мне на этот цикл жизни. Но затем они снова, начнут сражаться, ещё ожесточеннее, чем прежде! А я уже буду бессилен. Так что скорей подыскивай решение, которое все они примут!

– Идет! – выдохнул я. – Я знаю решение! Но для этого надо найти последний кусочек головоломки. А пока длится эта бойня, его не добыть!

Снизу донесся пронзительный вопль и треск выстрелов.