Алексей Федоров - Полигон

— Ты туда не пойдешь… — Паша расставил руки в стороны, загораживая проход.

— Поспорим? — Миша шагнул к костру и подхватил с земли свой охотничий нож. — Прочь с дороги, Паша, я все равно пойду.

Спор прервал дикий истерический вопль. Человек за спиной Паши хрипло визжал, словно его резали заживо. От неожиданности он отпрянул, оборачиваясь, и успел заметить лишь силуэт Миши, исчезающий в границе тьмы.

— Фонарик хоть возьми… — растерянно махнул он выключенным прожектором в ночь, но его уже некому было услышать. Поникнув, Паша отвернулся. Все молча смотрели на него. — Что?! Что я мог?! А пошли вы все…

Он не заметил, что мрак за его спиной снова пришел в движение. Пещера рушилась, и усы тьмы ползли к центру треугольника, образованного кострами, старательно огибая пламя.

Виктор с трудом подавил панику. Вцепившись в руль, он медленно сосчитал до двадцати. Все прекрасно. Все нормально. Так, теперь открывай глаза…

Он зажег оба фонарика в стойках дверей — кто их делал, интересно? Не видно ведь ни хрена ночью.

— Ну что? Ты доволен? — спросил он сам себя, просто чтобы услышать голос. — Доигрался, мать твою!.. Сидел бы дома с женой, так ведь нет, надо с детьми по лесам ползать…

По борту машины что-то тихо прошелестело, и сердце ухнуло в пятки. Первую же мысль — погасить свет — он с негодованием отверг, вместо этого дернулся, опуская кнопки дверей. Так спокойнее… Он подмигнул своему отражению в черном стекле.

— Ну что, в штаны готов наложить? Не дрейфь, герой, мы этих демонов на пальце вертели…

И тут что-то толкнуло в борт возле лючка бензобака, машина мягко качнулась на пружинах, и елочка ароматизатора закачалась в ответ.

— Оп-ля… — Виктор перешел на шепот. — Мы не одни в этой вселенной… Свалил бы ты, дорогой, по-хорошему… — Его руки тем временем шарили по полу возле сиденья в поисках чего-нибудь, чем можно вскрыть кожух колонки. Затем ему в голову пришла мысль, что далеко не все имеют привычку подобно ему держать под рукой отвертку и пассатижи. Тем более в салоне — на свежей машине это ни к чему. Виктор полез по карманам.

Новый звук раздался сзади — на машину навалилось что-то тяжелое, и корма ощутимо просела. Послышалось шуршание и звяканье — гость рылся в багажнике. Заскрипела противно задетая крышка.

— Интересно, почему на «классике» всегда скрипит багажник? — Виктор просто шевелил губами, не решаясь даже шептать. Он ощупал все карманы, но обнаружил лишь зажигалку и смятую пачку сигарет. — Как ни увидишь «классику» — вечно багажник скрипит… И где я, интересно, нож посеял?

Гость поскребся по фанерной спинке заднего сиденья.

— А вот хрен тебе… — Виктор стал рыться в «бардачке». — Поперечины там металлические. Если ты здоровый — то не пролезешь, а если кроха — лучше не суйся…

По спинке ударили, и сиденье едва не вылетело вперед. Виктор испуганно обернулся — но гость, видимо, этим и удовлетворился, зашуршал дальше. Еще один удар — видимо, в кожух бензобака. Пластик обреченно хрустнул.

— Сломай мне тачку, уродец, башку отверчу! — Оставив бесплодные поиски, Виктор приподнял фиксатор сиденья и, стараясь действовать как можно тише, отъехал вместе с ним назад. Раздался новый удар, гораздо сильнее, и послышался звук льющегося бензина.

— Ах ты козлище! Сила есть — ума не надо?

Медлить больше было нельзя. Виктор изо всех сил двинул ногой по рулевой колонке и подался вперед, обламывая острые куски лопнувшего пластика, чтобы добраться до проводов.

Машина резко поднялась, когда исчезла тяжесть с багажника, а затем чудовищный удар сдвинул почти на полметра задние колеса. Виктор приложился головой, и в глазах расцвели гроздья салюта.

Когда раздался вопль, Миша перестал что-либо соображать. Только одно имело значение — там Таня, и он должен помочь ей во что бы то ни стало. Страх разбился, осталась лишь злость — на Пашу, мешавшего ему, на демона, заварившего эту кашу, на тьму, посмевшую опуститься на лес, встать между ним и Таней. Он пригнул голову и рванулся вперед, выставив перед собой нож. Миша спешил на крик, но Антон вдруг затих, а затем закричал гораздо левее. Миша полетел носом, споткнувшись о чей-то труп. Он успел вытянуть перед собой руки и едва не напоролся на собственный нож. Ему повезло — лезвие лишь царапнуло скулу, едва не выбитые запястья пронзила резкая боль, но Миша перекатился, вскочил и кинулся на звук. Крик снова оборвался — видимо, сумасшедший набирал в грудь воздух, — и раздался уже за спиной Миши. Парень резко остановился, взрыв землю каблуками сапог. Ярость подгоняла его, и он побежал в новом направлении…