Джеймс Баркли - Восстание ТайГетен

Серрин окинул его равнодушным взглядом и пожал плечами.

— Когда в городах не останется рабов, кому они будут мстить тогда?

— Посмотри чуть дальше своих охотничьих угодий, — резко бросил Ауум. — Когда в городах исчезнут рабы, эльфов останется слишком мало, чтобы возродить нашу нацию. Нам нужны и они, и катураны, иначе мы просто вымрем.

— Иниссулы бессмертны.

Ауум взглянул Серрину в лицо, и охватившая его печаль была очень похожа на скорбь.

— Ты же не веришь в то, что иниссулы сумеют выжить в одиночку. Ты был Молчащим Жрецом, адептом гармонии, и уважительно относился ко всем кланам.

— Взгляни на наш лес, — ответил Серрин. — Взгляни на то, с какой быстротой пожирает его зараза. Люди убьют нас, так или иначе. Придет тот день, когда твои слова уже не смогут остановить Обращенных. Надеюсь, ты поддержишь нас, когда это время придет.

Ауум смотрел, как Серрин со своей пантерой легко и беззвучно спускаются по узкой тропинке к лесу. Наступала ночь, накрывая бархатным пологом весь ужас человеческих преступлений. Ауум остался и вознес молитву Иниссу, прося наставить его на путь истинный, пока солнце вновь не поцеловало землю и не отпрянуло в страхе при виде представшего ему кошмара.

Ауум опустился на корточки, резким взмахом руки показав своим Тай, чтобы они последовали его примеру. Здесь, у самой земли, в густых зарослях подлеска, было слышно лишь приглушенное эхо бурной животной жизни, ликующей наверху, в зеленом покрове. И потому посторонние звуки доносились особенно отчетливо.

Ауум повернул обратно к храму в Аринденете. Встревожившие его колебания воздуха докатились издалека, и никто из пятерки тех, кто сейчас смотрел на него, не уловил их, хотя все эти юноши и девушки подавали большие надежды. Вскоре им предстояло стать полноправными членами боевых звеньев ТайГетен, а через десяток-другой лет — возглавить их.

Ауум внимательно всматривался в их лица, замершие в ожидании его команды. Глаза их сияли — еще бы, он оказал им великую честь, согласившись стать их учителем и наставником. Их неприкрытое восхищение изрядно смущало его, но они были хорошими слушателями. Маскировочная краска была нанесена на их лица безупречно, с должным уважением к Иниссу, отцу всего живого, Бииту, богу корней и ветвей, и с соблюдением всех ритуалов воина ТайГетен.

Ни один из них не проявлял ни малейших признаков страха. Ауум знал почему: потому что с ними был он. Тот самый Ауум, который сражался с гаронинами и остался жив. Ауум, который отыскал Такаара и дрался рядом с ним, чтобы освободить эльфов Исанденета. Ауум, архонт ТайГетен. Бессмертный.

— Но по-прежнему уязвимый, — пробормотал он. Им должно быть так же страшно, как и ему. — Что вы слышите?

Все они напрягли слух, пытаясь распознать то, что уже уловил их наставник. Он знал, что они делают: пытаются отсеять обыденные звуки, издаваемые подданными Туала. Не должны его ученики обращать внимание и на шум легкого ветерка, и на шорохи опадающих листьев, и на стук капель дождевой воды, падающих на землю. Именно оставшиеся звуки приводили Ауума в содрогание.

— Для птицы это что-то чересчур большое, — сказала Элисс, лучшая из них. Она обещает вырасти в великую воительницу. — И их много.

— Сколько? — поинтересовался Ауум.

Элисс вновь склонила голову к плечу и прислушалась.

— Двадцать.

— Двадцать два, — поправил ее Ауум и обернулся к остальным. — Блестяще. Все согласны?

Трое его учеников ТайГетен согласно кивнули.

— Мне стыдно, но я ничего не слышу, — признался Малаар, опуская глаза.

Ауум улыбнулся.

— Здесь нечего стыдиться. Но нас ждет бой. Элисс услышала магов, летящих на крыльях, сотканных из теней. Они направляются в Аринденет, и нам надо постараться опередить их. Дистанция пять шагов друг от друга. Атакуем по моей команде. Тай, вперед.

С каждым шагом Ауум все явственнее ощущал приближение врага, словно тот подкрадывался к нему со спины. В скорости передвижения в лесу с ТайГетен могли поспорить только пантеры. А вот наверху, там, где не было густой растительности, где путь не преграждали цепкие лианы и предательские корни, люди могли перемещаться быстро и бесшумно.

Однако врага выдал гомон птиц, обитающих в кронах деревьев. В чистом небе раскатился пронзительный клекот ястреба. Туканы разразились отрывистыми криками и тут же смолкли, когда на их гнезда пала тень чужих крыльев.