Михаил Исаков - Ловушка для героя

Доктор только кивал и вертел в руках стетоскоп. Он услышал многозначительное "мы", выделенное собеседником, и решил не придавать ему значения. Спорить с очевидными вещами не имело смысла, а перебивать говорившего не хотелось. А записи… Что записи? Раз и нет никаких записей. Доктор нажал кнопку на пульте и отключил Сашку от прибора. Война кончилась также внезапно, как и началась.

— Итак, что мы имеем? — сам себя спросил Ловец, вновь выделяя "мы". — Мы имеем парня с техногенными снами, которые…

— Где этот? — Договорить не дал грозный рык из аппарата внутренней связи регионального центра.

— В медицинском кабинете, господин администратор. — Вмешательство начальства было так некстати. Доктор получал истинное наслаждение от того, что в его руках — руках простого работника службы обеспечения — находилась судьба полевика.

— Ведите его ко мне, — прогавкал в ответ коммуникатор.

— Протестую, господин администратор.

— Что?!

— Считаю состояние полевого работника "Ловец" критическим. Велика возможность психофизического срыва, что не позволяет ему вернуться к выполнению своих обязанностей. — Доктор заговорщицки подмигнул "полевому работнику", чье психофизическое состояние вызывало подозрения. Уж что-что, а параграфы инструкций он знал назубок. — Для восстановления сил рекомендую четырехчасовой курс стабилизации.

Коммуникатор хрюкнул и отключился. Победа так порадовала доктора, что он позволил себе хлопнуть своего потенциального пациента по плечу. Истинное наслаждение — чувствовать себя маленьким богом.

— Как же вы здесь живете, административные мои! — восхитился Ловец. — Прямо душа радуется.

— А ты не слишком увлекайся! — Занятые друг другом "победители" не заметили момента включения визора, откуда на них посмотрело грозное начальство. — После процедуры живо ко мне.

— Но…

— Никаких "но"! — Пухлое, с вислыми щеками лицо говорившего затряслось от возмущения. — Все сказал… А с вами, уважаемый доктор, мы поговорим позднее. И особенно сосредоточимся на некоторых спорных положениях Инструкции по работе служб обеспечения.

Шах и мат.

— Э-э-э… — Долгое "э" доктора предназначалось уже потухшему экрану визора.

— Бобр?

Есть такое животное — бобр. Млекопитающее отряда грызунов. Хорошо приспособлен к полуводному образу жизни. В общем и целом, в природе — очень милое создание. Ему ничего от вас не надо, и нам от него, по большому счету, тоже ничего не требуется, кроме меха, пожалуй. Вот и наделили их люди незлыми, но и недобрыми качествами. Если бы бобр вдруг решил стать гуманоидом и поселиться в ближайшей деревне, то рано или поздно он заработал бы репутацию человека "себе на уме". Или еще лучше — "крепкого хозяйственника", который знает себе цену и всем другим ее сможет назначить.

— Зря лыбитесь, полевой работник N 241/2 позывной "Ловец". — Начальство, насупив брови, ждало адекватного ответа.

— Так точно, гере региональный администратор, зря.

— Разрешаю расслабиться и приступить к отдыху. — Физиономия "гере администратора" растаяла и приобрела человеческое выражение. Правда, толстые, вечно красные щеки от этого не похудели и передние зубки так и не спрятались за верхнюю губу.

Ловец провалился в бездонное каминное кресло, которое, в случае чего, можно использовать как микро-замок. Человеку поменьше ростом пришлось бы выглядывать из-за неприступной стены подлокотников. Где-то сзади, за спинкой кресла, за стеклом окна звездами мигала ночь, убаюкивая уже неполную Малую луну. Где-то там остался Морской тракт, суета дороги и спящий провинциальный городок, один из многих лежащих в основе могущества и силы огромной страны.

— Скажи-ка, друже, ты хвоста не привел?

Актуальный вопрос. Поневоле соберешься с мыслями, растекшимися по мягким подушкам. Ловец скакал по проселкам целых два дня, таща за собой, словно мешок, бесчувственного мальчишку, найденного в погребе. Если губернский магик был на страже интересов королевства, то его могли засечь. Ах эти бесконечные, милые сердцу "если". Если бы психо-прикосновение обожгло сознание беглеца холодом, тогда уж точно никаких встреч со старыми друзьями. Тогда бежать, бежать и еще раз бежать. Повезло?

— Наверное… Пронесло.

— Так, наверное, или пронесло?

Бобр, для друзей Боба, всегда отличался феноменальной осторожностью. У него был чрезвычайно развит нюх на опасности. Впрочем, этот нюх был развит у всех подопечных Учителей, но даже среди них Боба выделялся своим умением вовремя уйти от опасности, без понимая того, как это получается — подсознание, надсознание, инстинкт — как хотите назовите. Умел и все тут.