Валентина Герман - Ведомые светом

— Почему ты солгала мне?

— Я… я не хотела, чтобы ты переживал, только и всего, — ответила она едва слышно и, запнувшись, добавила: — Как ты узнал?

Берзадилар пронзительно взглянул на нее.

— Иллиандра сказала.

— Илли?.. — ошеломленно переспросила Диадра, и внутри у нее вдруг скрутился неприятный узел. Не говорили ли они о разных вещах?.. Что если Берзадилар имел в виду нечто совсем иное?.. — Постой, что она сказала тебе?..

Берзадилар скривил губы, будто читая на ее лице все ее мысли.

— Что ты стала Слезой Тени вместо нее, — процедил он и добавил холодно: — А у тебя, выходит, столько секретов от меня, что ты даже не знаешь, о чем именно я мог узнать, так, Ди?..

— Нет, — быстро ответила она и подалась к нему, но нерешительно замерла на полпути. — Поверь, это не так, Берзадилар. Просто… Илли не знала об этом. И я не представляю, откуда она могла узнать.

Усмешка на его лице оттенилась горечью.

— А ты подумай.

Диадра подумала, и узел внутри нее стянулся плотнее.

— Терлизан.

— Верно, — отстраненно ответил Берзадилар, глядя куда-то в сторону. — Терлизан.

В конце концов, Диадра нашла в себе силы коснуться его руки.

— Берзадилар, прошу, прости меня. Однако пойми… Терлизан мог бы забрать меня в любой момент, если бы захотел, но он не стал делать этого. И я имею основания верить, что он и не станет. Но я не знала, готов ли ты поверить в него так же, как верю я, и я не хотела, чтобы ты терзал себя напрасными тревогами.

Берзадилар медленно обернулся и вгляделся в ее глаза.

— Он мой брат, Ди, — сказал он тихо. — И если ты готова верить ему настолько, то почему ты полагаешь, будто я не способен делать то же самое? В конце концов, я люблю его не меньше.

Диадра вздрогнула и растерянно захлопала ресницами.

— Берзадилар… но я не… я…

— Что? — горько усмехнулся он. — Ты не любишь его? Ну же, скажи это.

— Я… — Диадра судорожно вздохнула. — Это совсем другое, понимаешь?.. Я не люблю его так, как тебя. Я никого, никогда не буду любить так же. Я выбрала тебя, и это навсегда. Пожалуйста, — голос ее дрогнул, — прошу тебя, поверь мне.

— Ты была бы с ним, если бы рядом не было меня? — упрямо спросил Берзадилар, и Диадра закусила губу, отвечая не сразу.

— Да, — наконец медленно сказала она. — Да, я была бы с ним. Хотя и не знаю, надолго ли. С человеком, подобным Терлизану, сложно по-настоящему представить себе долгую и счастливую жизнь.

— Что ж, я рад, если со мной вообразить ее тебе легче, — криво улыбнулся Берзадилар. Выражение его лица было отнюдь не шутливым: натянутым, полным затаенной тревоги и ревности.

Диадра вздохнула и опустила глаза.

— Берзадилар, ты ведь хотел, чтобы я была честной с тобой.

— И я ценю это, — ответил он, хотя по его тону Диадра могла бы скорее предположить обратное.

Как, как было доказать ему?.. Как объяснить, что он был всем миром для нее?.. Она не находила слов, чтобы помочь ему поверить, дать почувствовать…

Неожиданно будто молния пронзила ее. О Боги, какая же она недогадливая!.. Ведь ей и не нужны были слова.

Берзадилар странно посмотрел на Диадру, встречая ее внезапно загоревшийся взор и блуждающую на губах счастливую улыбку. Диадра подалась к нему, сжимая его ладони в своих, — и ее чувства хлынули на него безудержным потоком.

Любовь к нему. Необъятная, глубокая, бесконечная, словно небо. Светлое, чистое счастье, наполнявшее ее каждое мгновение, когда она была рядом с ним. Восхищение. Безмятежность. Умиротворение и ощущение завершенности, которые только он один мог подарить ей.

И Терлизан. Сложный, запутанный, циничный и надменный, казавшийся бесчувственным, но все же хранивший нечто живое глубоко внутри. И она, со свойственной ей безрассудной любовью к людям пытавшаяся поверить в него, найти в нем крупицы благородства, честности, доброты — всего, что она видела и помнила в Берзадиларе.

Ее идеал — и тот, кого она всеми силами старалась дотянуть до этого идеала. Надежность, верность, глубокое чувство к Берзадилару — и слепая надежда, вера и чувственность, которые пробуждал в ней Терлизан. О, быть может, в каком-нибудь понимании она и любила обоих, но сколь несопоставимой в действительности была эта любовь!

И сколь бессмысленна была ревность к тому, кого она стремилась спасти, будто заблудившегося ребенка, кого надеялась изменить, сделать чище, справедливее, лучше, видя только в Берзадиларе свой единственный и нерушимый идеал…

— Теперь ты понимаешь?.. — прошептала Диадра, и Берзадилар медленно кивнул, ошеломленно встречая ее взор.