Валентина Герман - Ведомые светом

— А-ах!!.. Что ты делаешь??..

— Добавляю острых ощущений!..

Крылья его раскрылись, и падение сменилось стремительным подъемом.

— Прекрати!!.. — завизжала Диадра, но восторженный смех выдавал ее упоение.

О, это было восхитительно — ощущение небывалой свободы, стремительного движения, невесомости и бесконечного, необъятного простора… она словно не замечала ни леденящего ветра, ни неудобства ее импровизированного седла, ни смертельной высоты, на которой она находилась почти без всякой страховки…

«Кроме его любви», — подумала Диадра, вспоминая тот первый раз, когда он привел ее сюда, чтобы показать настоящих драконов.

«Я бы никогда не взял тебя сюда, если бы не мог защитить», — сказал он тогда, и Диадра никогда не сомневалась, что это было правдой. И сейчас она каждое мгновение была уверена, что он никогда не позволил бы ей это безумное приключение, если бы не знал, что в тот же миг, как она сорвется с его шеи, он будет способен поймать ее в свои магические сети.

— Берзадилар!.. — прокричала она сквозь ветер.

— Что?..

— Я люблю тебя!..

Он взмахнул крыльями, входя в изогнутый, захватывающий дух поворот, и, услышав ее звонкий смех, повернул голову.

— Тогда пообещай мне кое-что, Ди!..

— Что?..

— Скажи, что будешь моей женой!

…Берзадилар плавно коснулся скалы когтистыми лапами и, сделав еще несколько шагов, остановился, складывая крылья. Диадра почти скатилась с него, обессиленно опускаясь на колени, и со счастливой улыбкой наблюдала, как растворяется в воздухе его образ. Спустя минуту он уже стоял перед ней, запахивая теплый плащ и подавая ей руку.

— Не сиди на камнях, Ди.

Он дождался, пока она поднимется, и легким движением переместил их в светлую гостиную. Диадра скинула шубу и счастливо рухнула на диван. Берзадилар опустился рядом, обнимая ее плечи.

— Тебе понравилось?

— О Боги, конечно. Это было самое потрясающее впечатление за всю мою жизнь, — она с благодарностью коснулась его губ и, отстранившись, вгляделась в его глаза. — Ты ведь сказал это серьезно, Берзадилар?

— Что?

— Сделал мне предложение.

Он удивленно сощурился.

— А ты? Ты ответила серьезно, Ди?..

— Конечно, да.

Он чуть сжал губы в мягкой улыбке и коснулся ее щеки.

— Я понимаю, это, наверное, слишком быстро, но ты ведь знаешь, что в этом мире мне не нужно ничего кроме тебя.

— Знаю, — прошептала Диадра, склоняя голову ему на плечо. — Когда ты думаешь сделать это?

— Когда захочешь. Но нам в любом случае понадобится немного времени. Разослать приглашения, сшить тебе самый восхитительный наряд во всем мире… думаю, на все уйдет пара месяцев.

— Что ж, — она взобралась к нему на колени и лукаво улыбнулась, касаясь его губ. — Значит, через два месяца я стану герцогиней?

Берзадилар рассмеялся, проводя руками по ее талии.

— Только если скажешь мне «да» у алтаря, Диадра.

— О, можешь не сомневаться в этом.

Она спрыгнула на пол.

— Переместишь меня во дворец? — попросила она с улыбкой, но, встретив его странный взгляд, неуверенно нахмурилась. — Ты ведь позволишь мне поделиться с Илли?..

Он улыбнулся, оглядывая ее стройные ноги, затянутые в верховые брюки.

— Разумеется, Ди. Только вначале, думаю, тебе все же стоит переодеться.

Этим же вечером, за ужином, Диадра настороженно наблюдала за Берзадиларом, вот уже почти час бессменно хранившим тревожное молчание. С самого возвращения из дворца он казался ей неестественно отстраненным и напряженным, и Диадра нервно ломала голову над тем, что же могло так испортить то светлое и беззаботное настроение, в котором он пребывал утром.

Может быть, он жалел, что сделал ей предложение так рано? Вдруг отчего-то передумал?

Или просто Плоидис озадачил его какой-нибудь невеселой работой, пока она беспечно болтала с Илли?..

В конце концов, Диадра не выдержала и, положив вилку, потянулась к Берзадилару, накрывая его руку своей. Он вздрогнул и поднял на нее глаза.

— Что происходит? — мягко спросила Диадра.

Берзадилар передернул плечами, потом тихо произнес только одно слово:

— Терлизан.

Диадра вздрогнула.

— Что?..

— Почему ты не сказала мне правду?

Диадра виновато нахмурилась и нервно закусила губу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, что.

Его тон был таким ровным и отстраненным, что Диадре внезапно захотелось плакать. Как, во имя Богов, он узнал?.. И теперь он был таким пугающе тихим, как если бы глубокое разочарование в его сердце не оставило места даже злости. Лучше бы он ругался, повысил голос на нее…