Иван Галкин - По мостовой из звёзд

— Но я должен попросить тебя кое о чем. Трудно было бы не использовать такой шанс. Сложно сказать, какие испытания ждут наш народ, но одно ясно — это будет сложное время. Возможно, одно из самых сложных в нашей истории… Ты мог бы помочь мне в храме. Если ты покажешься перед прихожанами… Я сделаю остальное.

— Что ты будешь говорить?

— Ласчи в руках человека, это чудо, не так ли?

— О том, что это воля Пальда и нужно верить?

— Правильно. И работать во славу князя.

— Это похоже на обман.

Старик слегка улыбнулся.

— Думаешь? Если оставить их ни с чем, это будет лучше для них?

— Нет… наверное, нет.

— Не говори — ложь или обман. Время учит, что любые действия, факты, вещи — лучше для кого-то. И весь вопрос в том — для кого. Ты ведь не можешь отрицать существование Пальда?

— Нет… Хотя ведь, если честно, можно так придумать что угодно.

— Ты сомневаешься в моей вере, — но олерис снова улыбался, — одно тебе скажу — не делай этого никогда при них.

— Да… это я понимаю.

— Все же насчет меня, мальчик, ты прав. Я согласен. Но если человеку дана возможность верить, дана возможность мечтать и придумывать, то зачем от нее отказываться? Что есть наше существование без нее? Ты понимаешь?

— Я согласен. Но ведь я могу скоро уйти из города.

— Пока ты здесь, так? И нельзя знать точно, сколько будешь. Используем это время.

— Хорошо.

Вдруг двери в комнату раскрылись. В проеме возник черноволосый мальчик. Сам он был довольно худым, но в противоположность этой телесной худобе, его лицо выражало ту же непреклонность и твердость что и у князя. Да и весь он был словно утонченной копией Бореада. Волосы мальчика были иссиня-черными и довольно коротко, для здешних мест, подстрижены. На теле — полукафтан и простые штаны. И то и другое было сшито из легкой ткани синего цвета. Рукава, ворот, некоторые мелкие детали одежды и широкий кожаный пояс были багрового цвета.

Вошедший явно смутился. Он немного замялся, прежде чем что-либо спросить. Из затруднения его вывел олерис. Он на мгновение склонил голову и спросил:

— Что ты хотел, Ареил?

— Да так… А это? — он посмотрел на Сашу, не удосужившегося склонить голову, не заметившего, что это сделал олерис, и вообще сидевшего и переводившего взгляд со священника на посетителя.

— Гость.

— Я понимаю. Но это же тот мальчик, о котором я слышал вчера? — Казалось, будто Ареил опасается говорить в полную силу, и слова звучали несколько ломкими. Его голос был подобен глыбе мрамора — крепкой и первозданно красивой, но ему еще только предстояло обрести скульптурные формы в руках ваятеля.

— Если ты слышал о мальчике с ласчи — то да, — улыбнулся олерис.

В этот момент Клык как раз вынырнул из-за Сашиного рукава. Видимо, чтобы тоже взглянуть на вошедшего. Ареил на мгновение склонил голову.

В этот момент Саша решил, что знакомство начинается немного не так, как должно бы. Он поднялся с места и протянул Ареилу руку, представившись.

Темноволосый мальчик недоуменно посмотрел на него. Затем перевел взгляд на олериса, но тот только пожал плечами, а в глазах его дымкой пронеслась улыбка. Саша, видя непонимание, решил пояснить:

— В моих краях так здороваются при первой встрече.

— Я уважаю чужие традиции, — кивнул Ареил, протягивая тонкую ладонь в ответ. А затем повернулся к олерису и произнес не терпящим возражения тоном. — Я бы хотел показать гостю хоромы.

— Не смею задерживать.

— Тогда пойдем, — сказал Ареил.

Саша только поднял брови. Теперь настала его очередь недоумевать.

— Ты не спросил меня, хочу ли я пойти. — сказал он черноволосому мальчику.

— Я так сказал, — Ареил сказал это так, словно это должно было все объяснить.

И сделал при этом изящный жест рукой, должный, видимо, означать недоумение и нетерпение.

Ворон усмехнулся.

Саша чуть было не улыбнулся вслед за Вороном. Затем подумав, решил согласиться. Странное приглашение, но почему нет? Осмотреть терем казалось интересным.

— Ладно, пойдем, — кивнул Саша.

Ареил, конечно, взялся показывать княжеский двор не просто так. Первым делом он начал расспрашивать о землях, из которых прибыл гость. Но его интересовало совсем не то, что интересовало взрослых. Ему было гораздо интереснее слушать о местных диковинах, о различиях в жизни народов и чудесах, созданных чужеземным племенем.

А на вопрос — почему же он все это показывает? Ареил ответил другим вопросом, изогнув брови: