Виктор Харп - Беглец

Подхватив котелок, я потащил его к Дэйе, бухнул у ее ног, расплескав половину воды на продолговатый плоский валун. Водяная дарэйли — тоже, между прочим, еще девчонка лет семнадцати на вид — вопросительно подняла бровь:

— Чего тебе?

— Вскипяти, пожалуйста.

— Ринхорт запретил. Кипяти сам.

— Как? Я же не дарэйли воды!

— Тогда разведи костер, — пожала плечами девушка.

— У меня огнива нет, — и я прищурился на белобрысого, сидевшего поодаль с обиженной физиономией, обхватив плечи: были у меня подозрения, что он и стащил втихаря такой нужный в пути камень. Но кристальное сердце Ллуфа не дрогнуло.

— Ллуф! — засмеялась Дэйя. — Дай ты ему огниво!

— Ни за что, — буркнул он вполоборота. — Ринхорт запретил. Пусть Райтэ учится сам огонь вызывать.

— Да кто он такой, чтобы запрещать?! — вспыхнул я так, что глаза опять стало жечь.

Дейя хлопнула в ладоши:

— Вот, что и требовалось! Уже немного искр есть. Теперь направь их либо на металл котелка, либо на воду.

Заинтересованный Ксантис, задремавший под предлогом того, что "слушает землю", приподнял голову:

— А можно сразу на корешки направить. Земляная агва еще полезней маленьким принцам, когда печеная.

Маленьким! Принцам! Ну, взбешенный заговором, я и направил.

Ни воды, ни овощей, ни котелка, ни валуна. Испарились мгновенно, как не было. На их месте в земле дымилась приличная яма. Сбежавшиеся дарэйли внимательно ее разглядывали, присев на корточки и трогая срезанные, как острейшим ножом, края.

— У него получилось! — засияли светло-зеленые, как морская вода, глаза Дейи.

— Черт знает, что получилось! — покачал головой Ринхорт. — Кто-нибудь видел огонь? Вот и я не видел. Ксантис, агва в поле еще осталась? Накопай, мой ученик почистит. Может, успеет еще, пока Орлин не вернулся.

Медленно, очень медленно, едва сдерживая бешеное рычание, заворочавшееся в груди, я обвел взглядом ухмылявшихся спутников, и заложил руки за спину, сцепив накрепко, чтобы нечаянно не схватиться за меч — я же не самоубийца. Потребовал:

— Объясните, чего вы от меня добиваетесь!

Все уставились на черного рыцаря. Он скрестил руки на груди, видимо, чтобы ненароком не пришибить непонятливого ученика.

— Сколько можно объяснять? — скривились его тонкие губы. — Чтобы ты позаботился об обеде для себя. Будущий правитель, который не в силах сам о себе позаботиться, не способен заботиться ни о ком, и не сможет правильно управлять ни войском, ни страной, ни народом.

— Не надо держать меня за дурака, Ринхорт, — процедил я. — Правителей не воспитывают на кухне.

— Откуда тебе знать? Ты же ничего не помнишь!

— До семи лет нас с братом обучали император Ионт и наша мать. Эту часть жизни я помню.

— Не гоже врать наставнику! — на этот раз рыкнул тигриный дарэйли, причем, со всей щедростью зверской натуры. — В семь лет ты не мог разбираться в тонкостях рукопашного боя или знать в деталях, как делается лук. Но ты его сделал.

На это я знал, что ответить:

— Мне кажется, что там, за Вратами, меня обучали как воина, потому что все, что касается оружия и владения им, вспоминается быстро.

— И не как простого воина, — буркнул Ринхорт. — Чуть больше двух недель я с тобой занимаюсь, за это время новичка не обучить. Готовили тебя в воинскую элиту, это заметно. В чью? Ты приносил кому-то присягу? Кому?

— Это еще не вспомнилось.

— Жаль. Хотелось бы знать, к чему быть готовым, — он перевел взгляд на облака. Мол, с таким ничтожным учеником и говорить не хочется.

Тогда пусть послушает. И все остальные тоже.

— Давайте-ка разберемся, кто есть кто, и зачем я вам нужен, и нужен ли, — тихо сказал я. — Некоторые из вас избрали меня сюзереном и присягнули мне на верность. И теперь вы боитесь, что я сам могу быть вассалом кому-то там, за Вратами, и это может оказаться для вас еще хуже, чем Гончары, потому что вы связаны со мной клятвой. Поэтому Ллуф и Бенх не стали торопиться с присягой, но идут с нами из опасения перед жрецами. Так?

Что-то быстро сползли с них усмешки от моей пламенной речи. Бенх кивнул, подтвердив мои выводы. Серьезный и мрачный, как смерть, Ринхорт попытался что-то сказать, но я так разошелся, что заткнул его одним взглядом.

— Так, я вижу. Но у нас другая клятва. Я не правитель, не хозяин вам и не слуга. Не может один дарэйли быть владыкой или слугой другого дарэйли. Это неправильно. Мы вместе потому, что ваша присяга не дает жрецам Эйне наложить на вас связующие заклятия, она разрушает любые ошейники. Но вы вольны уйти на все четыре стороны, и от этого ничего не изменится. И зря вы меня опекаете, потому что ваша свобода уже не зависит от моей жизни. Теперь жрецы могут вас убить, но уже не смогут поработить.