Виктор Харп - Беглец

— Может быть… Не бойся, я не буду тебя наказывать. Ты уже получила свой урок, — Сьент провел пальцем по красному следу на ее шее.

Поймав его руку, темная дарэйли поцеловала коснувшийся ее палец, выразительно обхватив губками.

Верховный усмехнулся:

— Даже не пытайся соблазнить меня, девочка. Запомни: я не сплю с дарэйли, и для тебя не будет исключения. На вторую попытку рассержусь.

Оставив растерявшуюся Шойну у входа охранять конопатую служанку (и о чем, интересно, с ней беседует князь Дорант?), Сьент прошел в дом.

Тут не было ни души, хотя, по словам Ханны, должны быть и слуги, и жена трактирщика с детьми, и его дед, безногий калека. По двум найденным скульптурам — ребенка на лестнице и младенца в колыбели — стало понятно, как были уничтожены свидетели. Объяснение исчезновению трупов было одно: Луана, устранив людей, использовала обращенный металл для создания оружия.

— Авьел совсем обезумел. Отдавать такие приказы! — Сьент осторожно коснулся мраморной головы мальчика, застывшего на лестнице с прижатыми к груди кулачками, и задумался.

Иерарх Авьел готовился к битве всеми способами, и, похоже, мраморные дети — инициатива дарэйли камня. Ллуф таким убийственным образом спас их от фатального разрушения — знал, что, чем бы ни кончилась схватка "железных", сюда придет Верховный с дарэйли жизни. "Но, дьявол тебя пойми, Ллуф, с чего ты взял, что я прикажу Мариэт оживить мальчишку? Ее сила нужна для допроса мертвого Авьела", — нахмурился Сьент.

А ведь Ллуф, когда опередил Луану и оставил это трогательное каменное послание с алмазной слезой на щеке, еще не успел побывать на свободе. Все это значило, что раб, несмотря на все старания, сохранил в себе нечто, что не смогли подчинить жрецы. Что именно? Как, скажите на милость, воздействует на рабов убитых жрецов этот проклятый принц Райтегор?

Из этого следовал еще один неприятный вывод: Шойна, глотнувшая свободы, куда более неустойчива, и ее ошейник должен быть особо прочным. Надо понаблюдать за ней. Или убить, пока не поздно. Но неужели жрецам придется убивать всех дарэйли, которых так или иначе коснется чудовищный принц, провались он обратно в Лабиринт?!

Сьент оглянулся на спутницу, закутанную в черный плащ с капюшоном.

— Мариэт, сможешь вернуть детей?

Она промолчала. С того дня, как Сьент застал ее целующейся с Ллуфом, девушка изменилась. Она не могла простить, что Верховный не забрал каменного дарэйли себе, да еще приказал наказать раба. И Авьел наказал так, что Ллуф с трудом сидел в седле.

— Мариэт?

— Этого смогу, господин. Малыша — нет.

— Почему? — удивленно вскинул он брови.

— Двойное обращение. Сначала в железо, потом в камень.

"А это что значит, Ллуф? Не разглядел в спешке?" — озадаченно поджал губы Верховный.

Сьент не видел глаз Мариэт — она говорила, опустив голову в низко надвинутом капюшоне, но ее сухой, нарочито равнодушный голос не оставлял сомнений: что-то с его сокровищем не так. Плачет? В отношении детей дарэйли особенно щепетильны, и не без причины, — совсем помрачнел высший иерарх. Он-то прекрасно знал, почему все рабыни жрецов бесплодны.

Непростая дилемма стояла перед Верховным: столь необходимый для интересов Сферикала допрос трупа вывернет силу Мариэт наизнанку, и о перевоплощении каменного ребенка можно забыть. Но его драгоценная дарэйли не забудет никогда. А возвращение жизни камню исчерпает ее силу, и на Авьела ее не хватит: девушка и так едва держится — слишком много вокруг смерти, слишком для ее чуткой души. Проклятый принц!

— Что ж, ошибки надо исправлять, — вздохнул Сьент, решившись.

В конце-концов, что Авьел мог поведать после смерти такого, чего не знал бы Верховный? Но ведь уже третий Гончар, и ни один не был допрошен! Четвертый, если вспомнить об императоре Ионте, с которого все началось.

Скульптуру осторожно перенесли в комнату. Мариэт села перед ней на пол, положив ладони на колени. Выбившиеся из-под капюшона темные волосы занавесили тонкое и бледное, словно фарфоровое, лицо, а длинные ресницы сомкнулись. Казалось, девушка просто уснула, но вскоре воздух вокруг мертвого камня начал золотисто светиться.

Верховный, понаблюдав за таинством, вышел наружу, к ожидавшим его жрецам, к которым присоединились следопыты, прочесывавшие местность, и сначала выслушал доклад: десять дарэйли ушли на юго-запад по следам отходившей армии князя Энеарэлли.

— Это значит, брат Дорант, — повернулся Верховный к старику, — что десять лет назад я не ошибся, предположив, что принц, выйдя из Лабиринта, будет искать встречи с вами и пойдет в ваш родовой замок. Вы проинструктировали ваших людей? Княгиня готова его принять в том случае, если мальчишка доберется?