Виктор Харп - Беглец

— Ты один, дарэйли Орлин, или нам еще гостей ждать?

— Один. Рад тебя видеть, Ринхорт, — с трудом ответил клокочущий голос.

— Я тоже несказанно рад, особенно, обстоятельствам нашей встречи, — мрачно ответил рыцарь. — Где твой жрец?

— Еще далеко… в обход Плеши идет.

Взгляд янтарных птичьих глаз потускнел, а через миг изломанное тело скрутила судорога, и оно изменилось: просели и растаяли ржавым облаком крылья, исчез клюв, укоротились изогнутые когти на руках, удлиннились ноги. Это уже было обычное тело сероволосого молодого мужчины, облаченное в пестрые латы, а правильные, чуть резковатые черты красивого лица несколько портил крупный нос с горбинкой. Его преображение остановило кровотечение, но рана в боку была глубокой.

— Давай его перетащим, — предложил я.

— Как скажешь, будущий княжич.

К моему удивлению, наши кони уже вернулись на аппетитную полянку и спокойно щипали бледную, зато не ядовитую травку. Ринхорт крепко привязал пленного к столбу остатками поводьев.

— Почему ты решил пощадить врага, Райтэ? — спросил он. — Гончары его тут быстро найдут, а молчать о нас он не будет. Мох от него и пера бы не оставил.

— Слишком жирно — кормить ту рыжую мохнатую мерзость человечиной.

— Ну, не совсем человечиной. Дарэйли.

— А это вообще королевская роскошь! — отрезал я, сам не понимая причин своего нелогичного решения, но мой наставник выглядел очень довольным. — А чему ты радуешься? Говорил, что следов нет, а нас вычислили на раз.

— Эта поляна — единственное опасное место на десятки верст.

— А говорил, единственное безопасное.

— Ошибался, — пожал плечами рыцарь.

Пленник снова очнулся: немигающие круглые глаза открылись, вперились в меня. И вдруг он улыбнулся.

— Не беспокойся, принц. Меня отправили сюда на всякий случай проверить стоянку. След потерян, и жрецы не знают направления поиска. До заката меня не хватятся.

Ринхорт, глянув на вечереющее небо, нахмурился, вытащил жреческий знак Пронтора с двумя мерцающими камнями.

— А что с Ллуфом? Разве он не показал вам направление?

— Давно не слышал о нем. Выбросил бы ты эту штуку, друг. Ты сильно рискуешь не только своей свободой. — Немигающие глаза Орлина повернулись ко мне, вспыхнув янтарным огнем. — Освободи меня, принц, как Ринхорта освободил.

— Пробовал уже. Не получилось, — я не мог смотреть в его глаза, видеть, как гаснет надежда, подергивается серой тоскливой пленкой. — Хозяина Ринхорта я сначала убил, а твой еще жив.

Орлин резко отвернулся. Вздохнул:

— Спасибо за попытку… Вам надо уходить. Если я не вернусь на закате, мой жрец отправит сюда Шойну. Ей не страшен яд лунных мхов.

Продвигаться ночью по рыхлому мху еще труднее. Лес, сменившийся хвойным сухостоем, выглядел в лунном свете кладбищем скелетов. Рыжие иглы еще кое-где оставались на голых черных ветвях, особенно, ближе к земле, где их меньше трепал ветер. На юге угадывался просвет, но мы предпочли укрытие деревьев.

— Действительно, проклятое место, — я поневоле заговорил шепотом.

— Его много раз пытались поднять дарэйли растений, но вот все, чего они добились, — Ринхорт показал на изможденное молодое деревце с короткими и мягкими, как младенческий пушок, бледно-рыжими иголками. — Когда ты рассказывал о мертвом дневном Линнерилле, то я понял, что уже видел что-то подобное в нашем мире. Вон там, южнее. Там еще хуже: ровная, как блин, спекшаяся земля размером с добрый город, с Нертаиль. А ведь пять тысяч лет прошло с тех пор, как маги тут порезвились.

Он свернул на запад, прокладывая путь по кромке мертвого леса, пока тот не превратился в старое обугленное пожарище, а потом — в пепельную пустыню.

Ринхорт, предупредив, что дышать тут надо через раз, укутался плащом так, что только глаза поблескивали, я соорудил защиту из куртки, но это помогло мало. Пыль облачками поднималась из-под копыт, забивала ноздри и глаза, скрипела на зубах. Кони то и дело раздраженно фыркали, мы кашляли и погоняли измученных животных.

— Неужели за столько веков ветер не развеял эту дрянь? — не выдержал я.

— Не разговаривать! — прикрикнул спутник. — И не дышать!

Я заткнулся и дышал через раз. Совсем сдохнуть не получилось.

К полуночи мы добрались до развалин крепости. Ее стены, зиявшие дырами, обуглились, полуразрушенный донжон торчал, как гнилой зуб.

За стенами пыли почти не было, и воздух заметно посвежел, словно мы попали под невидимый купол.

— Это был замок магов, — пояснил Ринхорт, спешиваясь и ведя коня под узцы по хрустевшим, ломавшимся под копытами, как сухие кости, камням. — С тех времен остался, и Гончары за ним присматривают, но постоянной охраны нет. Не от кого, люди здесь не бывают. Там внутри есть колодец с чистой водой — дарэйли пробили скважину и поставили фильтры. А насчет ветра… Над Плешью жрецы специально создали погодную аномалию, чтобы ни ветром, ни дождем заразу не разносило. Люди и животные от нее быстро мрут. Нам с тобой не так страшно, мы же "дары духов".