Виктор Харп - Беглец

Как этим неотесанным пещерным жрецам какого-то там третьего ранга, удается создавать такое совершенство? Почему у него, иерарха сферы, рабы и вполовину не так хороши, хотя тоже великолепны по сравнению с лучшими из людей?

Пронтор, остановившийся в доме Авьела, сначала резко отказался одолжить этого дарэйли на ночь: он был наслышан, что иерарх жесток со своими рабами. Но тот поклялся беречь чужое имущество, и горец уступил. К тому же, его раб Ринхорт — тоже, к слову, образчик красоты дарэйли, но куда более мужественной, чем предпочитал Авьел — почуял, наконец, след украденного ритуального ножа Ионта Первого.

Каково же было удивление и огорчение жрецов Эйне, когда выяснилось, что нож все еще рядом — на окраине столицы. Но, увы, на кладбище.

Вместо того, чтобы тащить Ллуфа с собой, Пронтор передал его во временное пользование вожделевшему жрецу. На закате выяснилось, что пользование будет постоянным.

Авьел понял это, когда, отвлекшись на омовение после утоленного первого голода, вернулся к рабу и увидел, что тот пытался бежать. Возможно, в тот миг он бежал на зов хозяина, но в следующий — застыл мраморной статуей в прыжке к окну.

И эта нечеловеческая неподвижность напрягшихся мышц тела, опирающегося о пол лишь пальцами ног, и раскрытый веер взметнувшихся волос, и протянутая вперед рука, коснувшаяся и словно прилипшая к виноградным завиткам оконной решетки, когда-то бронзовой, а теперь ставшей хрупким нефритом, — вся потрясающая красота окаменевшего движения сказала Авьелу о том, что Пронтор мертв.

Наложение на дарэйли заклинания неподвижности, срабатывающего в случае смерти жреца — это непреложное правило обоих Сферикалов, заповедь всех жрецов Эйне, которые, увы, смертны и подвержены печальным случайностям. Если бы Пронтор просто потерял сознание, то связанный с ним дарэйли не окаменел бы, а сказал управляющему им Авьелу о случившемся с его хозяином несчастье. Владелец прекрасного Ллуфа погиб, это несомненно.

И тогда Авьел совершил проступок, за который мог лишиться регалий иерарха, если не жизни: он скрыл происшествие до утра.

Он попытался стать полноправным хозяином Ллуфа и поставить Гончаров перед совершившимся фактом, не дожидаясь решения Сферикала о передаче осиротевших рабов Пронтора другому жрецу.

Но в подвале разыгралась целая битва. Когда, предварительно нанеся на обездвиженного Ллуфа руны связующих заклинаний, Авьел прочитал формулу, снимающую смертное заклятие Пронтора, мерзавец дарэйли словно обезумел и вырывался так, что даже иерарх не справился и призвал своих рабов.

Ллуф убил троих из семи. Троих! От его совершенного тела, исхлестанного плетьми с крючьями, железными цепями и формулами разрыва, осталось кровавое месиво, полумертвое, но все еще опасное.

Пришлось немедленно вызывать Верховного.

— Случайность, равный из равных, — задрожал голос иерарха.

— Надолго ли спасла тебя эта случайность, брат Авьел? — Сьент поднял набрякшие от бессонницы веки, и спина иерарха покрылась холодным потом от презрительного взгляда его холодных голубых глаз. — Почему ты не задумался о причине немыслимой непокорности раба и о том, что древние формулы вдруг стали так слабы? И, конечно, ты не подумал о том, что где-то обездвижен и без надзора еще один дарэйли брата Пронтора?

Авьел мысленно проклял ненавистного Верховного в стотысячный раз и промолчал.

— Так вот, — Сьент поднялся из кресла, подошел к окну, заложив руки за спину, — на кладбище мы не нашли ни тела Пронтора, ни его знака, ни его дарэйли Ринхорта, ни того, за кем они туда шли. Зато нашли ритуальный нож Ионта Первого в братской могиле. Но сегодня ночью ее жгли могильщики, и опознать там кого-либо немыслимо. Последняя зацепка сейчас — жреческий знак Пронтора. Если он окажется в той же братской могиле, тогда надеяться почти не на что.

— Но наши знаки созданы из небесного сплава, — осмелев, напомнил Авьел. — Их не почуют даже дарэйли металла!

— Это очевидно, — поморщился Сьент: совсем этот похотливый мерзавец голову потерял от страха. — Знак Пронтора связан со всеми его рабами, и его почувствует Ллуф. Но сейчас, вместо того, чтобы идти по горячему следу, нам придется ждать, когда моя Мариэт приведет этого дарэйли в сознание. Как ни велик ее дар, но велики и повреждения. Так обращаться со светлым! — сверкнул глазами высший иерарх, дав, наконец, некоторую волю гневу. — Помни, жрец: дарэйли Ллуф передается тебе временно для конкретной цели — найти знак Пронтора. Только для этого, брат Авьел… пока еще брат. Как только найдешь — зови меня.