Джон Толкин: Возвращение короля

– Ты вырос, невысоклик, – тихо сказал он. – Ты стал мудрым и жестоким. Теперь ты лишил мою месть сладости, и я ухожу в долгу перед твоим милосердием. Но я ненавижу тебя и его! Хорошо, я уйду, и не буду больше вредить тебе. Но не надейся услышать от меня на прощание пожелания здоровья и долгих лет жизни. У тебя не будет ни того, ни другого, хотя и не по моей воле– я только предсказываю.

Он пошел прочь, и хоббиты расступились, давая ему дорогу. Грима чуть заметно помедлил и поплелся за хозяином.

– Грима! – окликнул его Фродо. – Ты можешь остаться. Ты ни в чем не виноват перед нами. Отдохни здесь, наберись сил, а потом можешь идти своей дорогой.

Грима остановился и растерянно посмотрел на Фродо. Видно было, что он готов принять предложение, хотя никак не ожидал его.

Остановился и Саруман.

– Не виноват, говоришь? – воскликнул он. – Нет, конечно, нет! Когда он выползал по ночам наружу, он просто любовался на звездочки! Тут кто-то из вас интересовался, куда подевался бедный Лотто? Эй, Червяк, тебе ведь известно, что с ним приключилось, а? Скажи-ка им!

Эти слова словно подкосили Гриму. Он рухнул на землю, захлебываясь от визга: «Нет! Нет!»

– Не хочешь говорить? – продолжал Саруман. – Но им же интересно. Надо рассказать им. Я расскажу, пожалуй. Так вот, благородные невысоклики, вашего предводителя зарезал Червяк. Во сне, я полагаю. И закопал... надеюсь. Хотя в последнем и не уверен. Он ведь все время голоден. А, Червяк? Ну, это ты дурно поступил. Нельзя так.

Красные глаза Гримы сверкнули дикой ненавистью.

– Это ты! Ты меня заставил! – зашипел он.

Саруман засмеялся.

– А ты всегда слушаешься Аспида, разве не так? Ну так вот, теперь он говорит: «За мной!» – он снова пнул Гриму, повернулся и пошел прочь.

Дальнейшее произошло так быстро, что никто не успел пошевелиться. Грима схватил валявшийся в пыли нож и с глухим рычанием прыгнул на спину Саруману. Мгновенным движением он откинул голову назад и перерезал магу горло. Затем отшвырнул нож и с визгом бросился бежать. Прежде чем Фродо успел сказать хотя бы слово, в воздухе свистнули три стрелы, и Гримы Черного не стало.

К изумлению собравшихся хоббитов вокруг тела Сарумана сгустился плотный серый туман. Медленно поднявшись выше холмов, он образовал зыбкую серую фигуру. Мгновение она колебалась, обратившись на запад, но оттуда налетел порыв холодного ветра и обратил ее в ничто. Над холмами прошелестел и замер чуть слышный вздох.

Фродо с ужасом и жалостью смотрел на лежащее тело. Всем показалось вдруг, что с момента гибели Сарумана пролетели столетия – так страшно изменилось лицо мертвого: кожа истлела и повисла сухими лохмотьями на ужасно проступившем черепе. Фродо приподнял край грязного капюшона, накрыл лицо волшебника и пошел прочь.

– Ну, вот все и кончилось, – содрогнувшись, проговорил Сэм. – Оно, конечно, противный был конец, что и говорить. Лучше бы его не видеть. Но главное – кончилось.

– Надеюсь, что кончилась и Война, – сказал Мерри.

– Хорошо бы так, вздохнул, повернувшись Фродо. – Самый последний удар! И подумать только, он пришелся как раз сюда, в самые двери Торбы. Я даже во сне не мог такого представить!

– Кончилось, кончилось... – проворчал Сэм. – Какой же это конец? Вот вычистим здесь все, да приберемся, тогда и поговорим о конце. Так ведь это еще когда будет.

Чистить действительно пришлось многое. Но времени на это все-таки ушло меньше, чем опасался Сэм.

На другой же день были освобождены все пленники. Среди них отыскался и Толстик Боббер, изрядно исхудавший теперь, и старая Любелия, пытавшаяся в свое время побить громил зонтиком, и бывший мэр Уилл Длинноног, тут же попросивший у Фродо помощи в выполнении своих обязанностей.

Скоро все переменилось. Шириффы самораспустились. Остатки громил отловили по лесам, где они удивительно быстро одичали, и выдворили из страны.

Хоббиты – была бы нужда да охота – могут работать как пчелки. Тысячи рук от мала до велика, жаждущих привести страну в порядок, взялись за дело. Дома, выстроенные «аспидовым племенем», сровняли с землей. Нашлись при этом огромные запасы провизии, пива и всякой всячины; так что дела оказались не так плохи, как казалось поначалу. Но сперва занялись Торбой-на-Круче. Хуже всего пришлось деревьям. Их просто повырубили. Это больше всего опечалило Сэма. Он думал, что теперь только их внуки, если они будут, увидят Хоббитанию зеленой.

Но в один прекрасный день у него выдалась свободная минутка (так как он неделями был занят работой), он начал вспоминать о своих приключениях, и тут же вспомнил о подарке Владычицы Благословенного Края. Он достал коробочку и показал друзьям.