Николай Толстой - Пришествие Короля

— Видишь, — объяснил аббат, собираясь уходить, — хотя крещение еще не окончено, дух Господа нашего уже трудится над тобой. Твой отец дьявол (я так его называю, хотя ты можешь предпочесть другое имя) одарил тебя твоей шерсткой, а также силой ясно видеть прошлое. Теперь, по милости Господней, ты избавился от внешнего признака своей дьявольской сущности. Вдобавок ты увидишь, что теперь обладаешь новой силой видеть будущее. Я горячо надеюсь, что ты будешь использовать этот дар, служа Господу, который и дал тебе его, и полностью оставишь служение своему прежнему Хозяину.

С этими словами он покинул комнату. Когда утих грохот засовов, я сразу же принялся обдумывать эти странные изменения. В целом я не слишком печалился об утрате моей шерстки, пусть теплой и, на мой взгляд, красивой, но явно послужившей главной причиной того страха и отвращения, которые вызывал мой вид у всех, кроме доброго аббата. Но что такое он говорил насчет прошлого и будущего? Я закрыл глаза, чтобы посмотреть, вправду ли я обладаю всеми этими пугающими свойствами, которые мне приписывали. Мысли мои, однако, были в смятении. Перед взором моим прошла череда королей с золотыми гривнами — на некоторых были ужасные раны, другие гордо и славно шествовали в блеске своих доспехов, двое из них были одеты в тусклые монашеские рясы, и лица у них были изнуренными и носили печать вины и забот. Я не узнал никого из них, но мне стало любопытно, не было ли там моего злобного короля Кустеннина Горнеу.

Это видение перешло в другое. Я увидел в небесах битву воинств, а над нею ярко и яро сверкали звезды. Среди них тянулась бесконечная череда мертвых, и, к удивлению моему, во главе процессии шел я. Небеса начали вращаться, поначалу медленно, затем все быстрее. В середине вспыхнул яркий, чисто-белый свет, и в этот водоворот затягивало меня, меня и всех моих спутников. Испуганно оглядевшись, я увидел какие-то смутные картины, которые складывались из звезд и разноцветных облаков — гигантские изображения людей и чудовищ, львов, кабанов, грифонов, орлов. Они поясом охватывали небо. Когда я в первый раз посмотрел на эту огромную панораму, мне показалось, что в ней есть какой-то узор, какой-то смысл, который я могу уловить. Но когда я попытался это сделать, все беспорядочно расплылось, образы перемешались и распались на бессвязные, исчезающие части. Внезапно я очутился один среди пустоты. Я брел, спотыкаясь, в темноте пространства, которое больше не было мне опорой. С ужасом посмотрев вниз, я увидел поверхность бесконечного океана, неподвижного и спокойного. В нем отражались звезды и планеты, снова вставшие на свои места на доспехе небес Теперь, когда я стал опускаться в это великое море, мой страх, как ни странно, ушел, и я жаждал лишь одного — погрузиться еще глубже в одиночество его темных бездн, спрятаться от пустоты воздушного пространства надо мною и вокруг меня. Я ударился о стеклянную поверхность этого космического океана без плеска или дрожи и с благодарностью погрузился в ею сумрачные глубины.

На самом деле я заснул, утомленный произошедшим и опустошенный всеми этими недобрыми и странными вестями. Когда я проснулся, уже загорелся рассвет нового утра. Чудесное яркое солнце нескольких последних дней исчезло, и небо было серым и облачным, словно в холодном месяце Ионаур. Насколько я помнил, мне оставалось жить еще один день. Был ли тогда смысл в моем сне, так прочно врезавшемся мне в память? Весь этот день я раздумывал над странными словами аббата Маугана. Неужели я действительно могу прозревать и прошлое, и будущее? Образы появлялись и таяли где-то на краю моего сознания. Иногда они украдкой вспыхивали в виде чудовищ, демонов, божественных героев. Мне казалось, что я вижу Дивный Народ, пляшущий в хороводе вокруг меня, насмешливый и зовущий.

День разгорался, и стихии снаружи становились все беспокойнее и злее. Высокие волны яростно бились о скалы, хлестали по подножию Башни Бели Мне казалось, что они пытаются добраться до меня и унести с собой, под волны вечного прибоя. Раза два прибой призывно плеснул пеной по моим ставням, которые я закрыл от дождя. Я не откликнулся. Я лежал в постели, лихорадочно ворочаясь с боку на бок. Я бредил. Видения все живее теснились в моем воображении. Мне казалось, что я вижу всю историю царств земных, но не по порядку, и я не имел понятия, где прошлое, настоящее и грядущее. Я видел все так живо, будто сам находился в гуще событий, — передо мною разворачивались разрушения и угоны скота, добывания женщин, битвы, ужасы, повести о смерти, пиры, осады, приключения, бегства влюбленных и грабежи.