Осенние (СИ)

— Он выбирает между мною и работой, — буркнула я. — И есть подозрение, что Вера тоже заинтересована в этой работе, или что там у него. Мам, ты старше. Что бы ты сделала на моём месте?

Некоторое время мама спокойно смотрела на меня, словно что-то прикидывая: то ли подбирала слова, то ли продумывала мою ситуацию.

— Прости, дочь, но говоришь ты несусветные глупости. Что сделаешь ты, моложе меня, и что сделаю я, старше, — это две большие разницы. И в первую очередь — потому что ты не сделаешь ничего по моему совету. Он тебе покажется неприемлемым. Из-за возраста. Единственно, что могу сказать… Пусти ситуацию на самотёк, но прислушивайся ко всему тому, что рядом с тобой происходит. К мелочи или к крупному чему. Это и будут тебе подсказки, как и что делать. И не дури! Думай о том, чтобы быть вместе с ним, если тебе и в самом деле того хочется. И не отчаивайся. Самое глупое будет, если будешь занудным нытиком. Тогда точно ничего не получишь.

Чуть не раскрыв рот, я смотрела на маму. Ничего себе — такой решительной и сердитой я её ещё никогда не видела. А она добавила:

— Чего сидишь? Ты же Танюшке обещала гулять каждое утро с нею. Марш в ванную умываться! Нечего тут сидеть — себя жалеть.

— Не хочется мне… — начала я, но мама жёстко перебила:

— Доноешься — до развалины. Косте такая нужна?

Выскочив из своей комнаты раньше мамы, я удивлённо улыбнулась. А может, и правда всё образуется?

Таня позвонила, когда я уже подпрыгивала на одной ноге, надевая обувку, в прихожей. Очень обрадовалась, услышав, что и сегодня погуляем, а то пара дней была настолько дождливых, что не то что гулять — выходить не хотелось. А я вдруг подумала: не это ли мама имела в виду, что нужно прислушиваться к мелочам? Ведь сейчас я спокойна, а значит, могу думать о вчерашнем более рассудительно? А прогулка — чем она хороша: успокоюсь ещё больше, а на обратном пути смогу сообразить, как мне поступать дальше.

Погуляли. Хм… Только встретились, как позвонил Женя и скомандовал:

— Быстро! Ты где?

— А-а…

— У меня нет первых двух пар — мы едем в выставочный зал посмотреть, что там делается. Заодно посмотришь то, что вчера не успели. Ну? Где ты?

— Говори быстро! — зашипела Таня, заслышав его вопрос.

— Библиотека на проспекте! — рявкнула я из-за них обоих по инерции.

— Жди меня на остановке — сейчас подъеду!

Таня понеслась к остановке, приговаривая:

— У нас с тобой до моей работы минут двадцать есть. Постою с тобой — а как он подъедет, сбегу. А чего он едет-то? Зачем ему в выставочный зал? А зачем ты там?

И на бегу я рассказала ей про нашу с Женькой совместную выставку.

— Балда! — завопила она. — Давно задумали, а мне только сейчас рассказала?! И когда теперь? Можно, что ли, будет посмотреть? Слушай, я так взволновалась, что мне теперь мороженого хочется! Будешь мороженое?

— С ума сошла — холодно! — Я передёрнула плечами, представив, что в дополнение к утренней прохладце сейчас ещё и мороженое буду есть.

— Ну, ладно, потом мороженое поедим, — снизошла подруга, плотоядно вздыхая при виде стоящего неподалёку лотка с лакомством, и уже на остановке, чуть не подпрыгивая, спросила: — А про что будет выставка? Ну, как называется?

Чуть не ляпнула в ответ — «Двое в городе», опомнилась, сказала:

— «Мой город».

— Женька, небось, с акварелями будет, да? — мечтательно сказала Таня. — Вот ведь что интересно: человек он — ух! А акварельки у него — прелесть!

Я только фыркнула на неё, а рядом уже остановилась «мазда», жёстким толчком открылась дверца, а из салона Женя сказал:

— Танька, привет! Алён, садись быстро — времени в обрез!

— Бессовестный — Танька, — буркнула подруга и чмокнула меня в щёку. — Счастливо!

— Ремень застегни! — скомандовал Женя, когда я оказалась в машине. — Давай-давай! Остановят на раз! Тебе Валера привет передаёт.

— Спасибо, — растерялась я. — А ты ему сказал?

— Сказал. Только сказал, что мы с тобой обряды всякие проводили, чтобы он выжил. А какие — не говорил. Не фиг ему всё знать. — Он покосился на меня. — Что у тебя вчера было? Из-за чего ревела?

— Откуда ты?… — ахнула я. И сообразила: уж если мама рассмотрела круги вокруг глаз, то цепкий глаз художника — тем более. — С Костей… — И замолчала, не зная, как выразиться, чтобы не стать занудой, рассказывающей о своих бедах на любовном фронте.

— Поссорились?

— Не знаю. Он как-то странно себя вёл. Наверное, поссорились. — Обсуждать, как именно странно, я не собиралась. Тем более с Женей.