Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)

– Люцифер Утренняя Звезда был самым прекрасным ангелом небес. Создание, которым Бог гордится больше всего. А потом настал день, когда Люцифер отказался поклоняться человечеству. Людям. Потому что он знал, как они ничтожны. И за это был низвергнут в пропасть вместе с ангелами, которые встали на его сторону: Белиал, и Азазель, и Асмодей, и Левиафан. И Лилит. Моя мама.

– Она не твоя мать.

– Ты права. Она мне больше, чем мать. Если бы она была моей матерью, я был бы колдуном. Вместо этого меня кормили ее кровью, еще до того, как я родился. Я сильно отличаюсь от колдунов; я даже лучше. Так как когда-то она была ангелом, Лилит.

– Что ты хочешь сказать? Что демоны – это просто ангелы, которые принимают слабые жизненные решения?

– Великие Демоны не так сильно отличаются от ангелов, – сказал он. – Мы не такие уж и разные, ты и я. Я тебе уже об этом говорил.

– Я помню, – сказала она. – «У тебя темное сердце, дочь Валентина».

– А разве нет? – спросил он, и прошелся рукой вниз по ее волнистым волосам, к ее плечам, и, наконец, скользнул к ее груди, и остановился у ее сердца. Клэри почувствовала, как в венах стучит пульс; она хотела его оттолкнуть, но заставила свою руку оставаться на месте. Пальцы ее руки были у края ее куртки, а под курткой у нее был Эосфорос. Даже если она не могла его убить, может она могла бы воспользоваться клинком, чтобы отгородиться от него до тех пока не прибудет помощь. Может, они даже могли бы схватить его.

– Наша мать обманула меня, – сказал он. – Она отвергла меня и возненавидела меня. Я был ребенком, а она меня ненавидела. Как и наш отец.

– Валентин вырастил тебя...

– Но всю свою любовь отдавал Джейсу. Беспокойному, непослушному, сломленному. Я делал все, что наш отец просил, и он меня за это ненавидел. И тебя он ненавидел, тоже. – Его глаза сверкали, серебром на черном. – Как это иронично, не правда ли, Кларисса? Мы были кровными детьми Валентина, и он ненавидел нас. Тебя, потому что отняла у него нашу мать. И меня, потому что я был таким, каким он меня сам и создал.

Тут Клэри вспомнила Джейса, всего в крови и разорванной одежде, стоящего на берегу озера Лин с мечом Моргенштернов в руках и кричащего на Валентина: Зачем ты забрал меня? Тебе не нужен был сын. У тебя уже был сын.

И Валентина, с его хриплым голосом : Не сын был мне нужен. Солдат, воин. Я думал, что им станет Джонатан, однако в нем осталось слишком много от демона. Он рос жестоким, неуправляемым, непредсказуемым. Ему с самого детства недоставало терпения и участия, чтобы следовать за мной и вести Конклав по намеченному пути . Тогда я повторил эксперимент на тебе. И снова неудача. Ты родился слишком нежным, не в меру сострадательным. Пойми, сын мой… я любил тебя за эти качества.

Она чувствовала в тишине тяжелое дыхание Себастьяна.

– Ты знаешь, – сказал он, – что я говорю правду.

– Но я не понимаю, почему это имеет такое значение.

– Потому что мы похожи! – повысил голос Себастьян, от чего она вздрогнула, что позволило ей опустить свои пальцы еще на миллиметр ближе к Эосфоросу. – Ты – моя, – добавил он, с явным усилием контролируя свой голос. – Ты всегда была моей. Когда ты родилась, ты была моей, моей сестрой, хотя ты меня и не знала. Есть связи, которые ничто не может стереть. Именно поэтому я и даю тебе второй шанс.

– Шанс на что? – еще на полдюйма она опустила руку вниз.

– Я собираюсь победить, – ответил он. – Ты же знаешь. Ты была в Буррене, и Цитадели. Ты видела силу Омраченных. Ты же знаешь, на что способна Дьявольская Чаша. Если ты повернешься спиной к Аликанте и пойдешь со мной, и докажешь мне свою преданность, я дам тебе то, что еще никому не давал. Никогда, так как я приберег это для тебя.

Клэри отклонила голову назад к стене. Внутри все стянуло узлом, ее пальцы едва касались рукоятки меча у нее на поясе. Себастьян смотрел ей прямо в глаза.

– Что ты мне дашь?

Тут он улыбнулся, выдыхая так, словно воспринял этот вопрос с облегчением. На мгновение показалось, что он загорелся убеждением, смотреть на него было, как на горящий город.

– Помилование, – сказал он.

На удивление, ужин проходил прекрасно. До этого Магнус ужинал с фейри всего несколько раз, но декор всегда был приближен к натуралистическому – в качестве столов – стволы деревьев, столовые приборы искусно вырезаны из прутиков, тарелки из орехов и ягод. После этого у него всегда оставалось чувство, что все это ему понравилось бы намного больше, будь он белкой. Здесь же, в Идрисе, в доме, предоставленном Фейри, на столах были белые скатерти. Люк, Джослин, Рафаэль, Мерлион и Магнус ели с тарелок из полированного красного дерева; графины были хрустальными, а столовые приборы – из уважения к присутствию Люка и фейри – были сделаны не из серебра или железа, а из простых хворостинок. Рыцари фейри молча и неподвижно стояли на страже у каждого входа в комнату. Длинные белые копья, отражающие тусклый свет по бокам, проливали мягкий свет на всю комнату.