Eldar Morgot - Дорога Смерти

— Уже не удивляешься, что волшебный конь дышит, словно смертный? — спросил Лурджа, косясь на рыбацкую лодку, что шла близко от берега в сторону Цума.

— Нет, коник, не удивляюсь, — сказал Гаиска, выискивая глазами новый камешек. — Я и раньше не удивлялся. Деда говорит, что вы, те, кто живет за Гранью, такие же создания Ормаза и Дейлы, как и люди. Просто непохожи на нас, как солнце не похоже на луну.

Лурджа оставил лодку в покое и повернулся. Все равно рыбак их не видит. Силы почти восстановились, и ему удаётся легко скрыть присутствие от посторонних глаз. Хотя еще совсем недавно обессиленный, едва живой он прятался в лесной чаще от каджей. Чудо, что они не нашли его, настоящее чудо… И этот человековский детеныш, спасший его. Чудо из чудес. Смертный, спасший от беды создание Грани. Но та, что обманула его…

Гаиска вздрогнул, почувствовав гнев волшебного коня.

— Волнуешься за нее, да?

Лурджа тряхнул гривастой головой. Удивительный мальчик.

— Волнуюсь. Скажи мне…

— Да?

— Спросить хочу про решение, принятое тобой. Еще не поздно передумать.

Гаиска насупился. Метнул камень. Неудачно: тот нелепо бултыхнулся в воду и исчез. Крикнула недоуменно чайка, словно силясь понять, откуда летят все эти камешки. Поднял голову рыбак. Вот ведь неугомонная птица!

— И просьба твоя, — продолжал Лурджа, — я хотел…

— Ты обещал! — голос Гаиски задрожал.

— Но ты не знаешь правды, мальчик. Не понимаешь и…

— Ты обещал.

Лурджа снова фыркнул.

— Упрям ты, как и все человеки. Я выполню обещание, но предупреждаю в очередной раз: не принесет тебе это радости, но лишь новые слезы.

Маленький Гаиска сел на гальку, уткнул подбородок в коленки.

— Я знаю, — наконец ответил он.

Лурджа некоторое время смотрел на маленькую фигурку у своих ног, затем перевел взгляд огненных глаз на борющегося с ветром рыбака. Ветер усиливался.

Выругавшись, теневик пнул ногой часового. Тот встрепенулся, вытаращил глаза и попытался встать, шаря в темноте рукой в поиске секиры. Рядом возился с одеждой второй тюремщик, также получивший хорошую оплеуху. Наконец, обозвав нерадивых солдат "вонючими гютферанами", теневик ушел. Отблеск от его факела еще долго виднелся в пролете коридора, а капли, застывшие черными жемчужинами на сыром камне стен, сверкали, словно мириады глаз сказочных чудовищ. Когда же они погасли, первый тюремщик — бородатый толстяк без двух передних зубов мрачно схаркнул себе под ноги и злобно уставился в ту сторону, в которой скрылся агент Тени.

— Членожуй херов! — бородач сплюнул снова, в этот раз прицельно: плевок скрылся в черном коридоре.

— Точно, — мрачно кивнул товарищ бородача, высокий и костлявый солдат с печальными глазами и красным носом. — Кровопийцы, Тень вонючая! Дерьмо!

Бородатый с кряхтением подошел к стене, снял факел и шагнул к темным железным дверям сразу за границей света и тьмы. Прикрепил древко к стене и припал глазами к глазку.

— Спит ведьма? — поинтересовался длинный, зевая.

— Спит, — подтвердил бородатый, задвигая заслонку и берясь за факел. — Вот какого хера, а? Чего мы вообще тут делаем? Она ж привязана за руки и ноги, даже ходит под себя, мы ее водой окатываем, когда жрать приносим. Зачем сидеть возле камеры, а?

— Интересно, — покачал головой длинный, — как она до сих пор не простудилась? Водичка-то у нас ледяная, ха-ха.

— Ага, — бородач воровато оглянулся, ощерился на ухмылку товарища и извлек непонятно откуда большую бутыль с чачем. Смачно забулькал, передал длинному. — Выпей, на. Все равно скоро светать будет. Того и гляди Тень проклятая вернется. Замерз я что-то… Да хватит, хватит!

Отобрав бутыль, бородатый тюремщик оперся о стену и скрестил на груди руки с грязными пальцами. Длинный уселся на стул, скрестил ноги. Некоторое время он смотрел в темноту, затем поднял голову.

— Неужели правда про королеву-то, а?

— Чу, твою мать, говори тише!

— Так куда еще тише-то!

— В подвал к Мгеру захотел? Или про стены с ушами не слыхал?

— Слыхал…

— Вот и заткни пасть, твою мать.

Длинный притих, но ненадолго. Встав со своего стульчика, он подошел к товарищу и зашептал:

— Я вот думаю себе…

— Что ты там думаешь?

— Да погоди ж ты, уф! Дай же сказать!

— Тише… Выкладывай. Где бутыль?

— За спиной у тебя… — длинный едва дождался, пока бородач наконец отставит заметно полегчавшую бутыль. — Э? Нет, не буду больше, чач не ахти…

На лице бородатого тюремщика расцвела щербатая ухмылка.