Вольфганг Хольбайн - Легион хаоса

Но не прямо передо мной, а в шестидесяти или восьмидесяти метрах дальше, далеко за пределами крута из кипящей воды!

Я сделал это! Защитный экран отклонил нападение!

Шэннон уже почти не шевелился. Его лицо исказилось от боли и напряжения, но его взгляд казался странно пустым. Он смотрел на меня, но никак не отреагировал, когда я позвал его по имени и протянул ему руку. Потом он откинулся назад и стал тонуть.

Я бросился вперед, глубоко вздохнул и нырнул вслед за ним.

Его тело угадывалось подо мной смутной тенью, как тряпичная кукла, которую несло по течению. Он тонул необычайно быстро, словно что-то тянуло его в глубину, и из его открытого рта вырывались блестящие пузырьки воздуха.

Я ухватил его за руку и устремился наверх.

Но та же сила, которая увлекала Шэннона в глубину, теперь мешала мне вынырнуть. Невидимые руки тащили меня за ноги, рвали и дергали тело Шэннона, пытаясь вырвать его из моих рук.

И затем, совершенно внезапно, сопротивление прекратилось. Я как пробка устремился вверх, выскочил на поверхность и вытащил за собой неподвижное тело утопающего.

Вода перестала кипеть, а странное неистовое течение реки отнесло нас почти на пятьдесят метров к другому берегу.

Я совершенно выбился из сил, когда добрался до спасительной суши. Последним усилием воли я выполз на узкую полоску песка и вытащил Шэннона, который, казалось, весил больше тонны. Впрочем, вытащил я его только так, чтобы лицо и верхняя часть туловища вышли из воды, после чего, обессиленный, упал.

Несколько минут я лежал неподвижно, жадно хватая ртом воздух и борясь с черной волной, грозившей поглотить мое сознание.

Наконец я, качаясь, встал на четвереньки, обернулся и сквозь слезы, застилавшие глаза, посмотрел на Шэннона.

Он лежал в той же позе, в которой я его оставил: скорчившись, уткнувшись лицом в мокрый песок, разбросав руки и ноги и закрыв глаза. А вот сам берег изменился.

Зрелище было захватывающим и страшным одновременно. Казалось, что песок, на котором лежал Шэннон, странным образом ожил. По его поверхности забегала рябь и волны, как будто под ним двигались жуки или муравьи. Земля дрожала, дыбилась, на ней появились трещины толщиной с палец… и вдруг она раскололась вокруг головы Шэннона.

И тогда он начал погружаться.

Словно под песком оказалась пещера, которая внезапно обрушилась, и под лицом Шэннона образовался неглубокий круглый кратер, связанный двумя узкими каналами с рекой. По этим каналам в кратер с шумом устремилась вода.

Когда я очнулся от оцепенения, лицо Шэннона уже наполовину скрылась под водой, и волны Мескатроника начали заполнять его рот.

Я вскрикнул, бросился вперед и потащил его вверх в сторону от реки.

По крайней мере, я хотел это сделать.

Но что-то держало Шэннона. Мне удалось вынуть из воды его голову, но тело по-прежнему оставалось в реке, как будто его держали невидимые руки.

Мои мысли путались. Кратер, который образовался под лицом Шэннона, стремительно разрастался. Уже вся верхняя часть его туловища лежала в мелкой, но стремительно, буквально на глазах увеличивающейся луже, и под моими коленями песок стал скрипеть и проседать. Река забирала свою жертву назад!

Я вскочил, переложил Шэннона так, чтобы по крайней мере его лицо находилось над водой, а сам прыгнул в реку. Мои руки ощупали тело Шэннона, нашли его ноги, скользнули глубже — и наткнулись на препятствие!

Ноги Шэннона по самые икры погрузились в придонный ил! В то время, когда я в растерянности стоял около него, по его телу пробежала легкая дрожь, а правая нога погрузилась в ил по самое колено. Река засасывала его, тянула в глубину, подобно смертельно опасной трясине!

Я с криком упал на колени и начал руками разгребать донный ил и отбрасывать его в сторону.

— Оставь это, Роберт.

На одну бесконечно долгую секунду я замер, парализованный голосом и словами. Они прозвучали прямо у меня в мозгу, как зов с того света, но это не заставило меня окаменеть.

Дело было в том, что этот голос казался мне знакомым.

— Оставь это, Роберт, — прозвучал он еще раз. — Ты не сможешь его спасти.

Медленно, заставляя себя действовать спокойно, я повернулся и посмотрел назад на берег.

В нескольких шагах надо мной стоял мужчина. На фоне яркого солнца его фигура производила странно мрачное и угрожающее впечатление, но одновременно она казалась почти прозрачной и слегка покачивалась, как будто была всего лишь тенью. Я не мог рассмотреть его лица, да и не нуждался в этом.