Робин Хобб - Корабль судьбы (Том I)

– Не беспокойся, – почти резко остановила она девушку, собравшуюся было налить ей чаю. – Остальное я сделаю сама, а ты ступай себе. И помни, пожалуйста, что я не велела беспокоить.

– Слушаюсь, госпожа. – Женщина невозмутимо склонила голову и удалилась.

Серилла вынудила себя сидеть у стола в полной неподвижности, пока дверь за спиной не была плотно прикрыта. Тогда она быстро поднялась, на цыпочках перебежала комнату и тихо опустила щеколду.

Незадолго перед этим какой-то слуга распахнул на окнах тяжелые шторы, впуская внутрь свет ветреного непогожего дня. Серилла очень тщательно задернула их, проследив, чтобы между краями не осталось никаких щелок. И, лишь уверившись, что никто не нарушит ее уединения и не сможет подглядеть, вернулась к столу. Еда мало интересовала ее. Серилла сразу схватила салфетку – и с надеждой стала трясти.

Оттуда ничего не выпало.

Какое разочарование!..

Прошлый раз в свернутой салфетке отыскалась тайно вложенная записка. Каким образом Мингслею это удалось, Серилла понятия не имела, но – удалось же, и она крепко надеялась снова получить от него весточку. Она ведь ответила на ту первую его записку, положив, как он и наказывал, свой ответ под цветочный горшок в заброшенном садике позади дома. Когда-то там выращивали душистые травы, но теперь в садик очень редко кто-либо заглядывал. Позже Серилла проверила, на месте ли ее письмецо, и убедилась, что его забрали.

Мингслею уже пора было бы вновь написать ей…

Если только все это не было хитростью, спланированной и претворенной Роэдом. Вот уж кто был готов всех и каждого подозревать! Похоже, Роэд открыл для себя, какую власть давала человеку жестокость, и это открытие буквально на глазах разъедало его душу. Сам он был решительно неспособен хранить секреты, зато винил всех вокруг в распространении слухов, то и дело ужасавших Удачный. Роэд без конца хвастался Серилле, что за жуткие происшествия настигали всякого отваживавшегося поднять против него голос, но в непосредственном участии в описываемых расправах не сознался ни разу, выражаясь примерно так: «Двиккера славно поколотили за его наглость. Справедливость восторжествовала!» Вероятно, Роэд рассчитывал, что подобные разговоры привяжут ее к нему. Получалось, однако, противоположное. Серилле уже делалось тошно и холодно при одной мысли о нем. Она была готова рискнуть всем, чем угодно, лишь бы избавиться от него.

Когда от Мингслея поступила та первая записка с предложением союзничества, Сериллу, помнится, потрясла его смелость. Записка-то выскользнула из салфетки прямо ей на колени, когда она обедала с главами удачнинского Совета. Следовало предположить, что кто-то среди них был причастен к появлению тайного письмеца. Серилла пристально вглядывалась в лица, но не нашла никаких подтверждений и решила, что отправитель, скорее всего, действовал при посредстве слуг. Слугу, как известно, очень легко подкупить.

Решение написать ответ далось Серилле ценой мучительных размышлений, длившихся целый день, и когда наконец она сунула кусочек бумаги под цветочный горшок, на душе скребли кошки: что, если она уже опоздала? Но нет, записку забрали. Ладно, и где же новая?

Быть может, она написала слишком сдержанный ответ? И Мингслей счел ее тон плохой платой за собственную откровенность? Он-то прямо в лоб и без обиняков предложил ей сделку, от которой она, прямо скажем, подпрыгнула. Для начала он поклялся в верности лично ей и сатрапу, которого она представляла. Затем всячески покрыл тех, кто подобной верности не изъявлял. Не стесняясь в выражениях, Мингслей описал, как предатели из числа «новых купчиков» замыслили похитить сатрапа из дома Давада Рестара, и не просто замыслили, но и заручились поддержкой со стороны джамелийских вельмож и калсидийских наемников, которым – тем и другим – были плачены немалые деньги. Однако план провалился. Калсидийцы, напавшие на Удачный, прельстились возможностью пограбить и нарушили союзнические клятвы. А столичные царедворцы перегрызлись между собой до такой степени, что ни до чего прочего им просто не было дела. Некоторые глупцы из числа предателей ждали появления джамелийского флота, который-де поможет им захватить и удержать власть в Удачном. Так вот, Мингслей полагал, что надеялись они зря. Сторонники традиций в Джамелии обладали позициями гораздо более сильными, чем думалось заговорщикам. Короче говоря, заговор пошел прахом как в Удачном, так и в столице, и все благодаря ее, Сериллы, своевременному вмешательству. Все были наслышаны о ее смелом шаге, позволившем вырвать государя из рук злодеев. А кое-кто даже слышал, будто сатрап пребывал сейчас под хранящим крылом семейства Вестритов.