Робин Хобб - Корабль судьбы (Том I)

– Я в порядке, – пробормотала Малта.

Он ответил улыбкой. Малта испытала такое облегчение, что едва не улыбнулась в ответ. Калсидиец же наклонился… И одним движением задрал ей спереди юбку. Сам он уже стоял на одном колене, торопливо расстегивая пряжку ремня.

– Не-е-ет!.. – завопила Малта и попыталась ползти прочь, но он снова поймал ее за лодыжку и этак небрежно, без видимого усилия, подтащил к себе.

Другие матросы уже поднимались на ноги, чтобы не пропустить самого интересного. Насильник уже полностью изготовился «к бою», и тут-то Малте вспомнилось заветное заклинание, которому обучила ее Кикки.

– Фа-чейи кол!.. – заверещала она. – Фа-чейи кол!.. Калсидиец так и замер на месте. Малта машинально убрала с лица волосы… и матрос отшатнулся, словно ударенный, прошипев какие-то слова, полные ужаса и отвращения. «Сработало!..» Малта перевернулась и вскочила, чтобы в два прыжка одолеть оставшееся расстояние. Откинув входной клапан, она буквально рухнула на пол, всхлипывая и задыхаясь. Локти жестоко саднили. Девушка почувствовала, как что-то затекло в глаз, и сморгнула. С ресниц капнула кровь. Малта вспомнила, как ударилась лбом, и поняла, что падение разбередило рану на лбу.

Сатрап даже голову от подушки не оторвал. Лишь требовательно спросил:

– Где моя книга?

Малта кое-как успокоила дыхание и ответила:

– По-моему, у него ни одной нету, – «Вот так. Правильные слова. Причем ровным голосом. Только не показывать ему страх…» – Я сказала, как ты велел. А он указал мне на дверь.

– Безобразие, – пробормотал владыка Джамелии. – Чует мое сердце, умру я от скуки на этом проклятом корабле. Вот что. Иди сюда, будешь мне пятки чесать. Может, хоть усну. Все равно здесь больше нечего делать!

«Выбора нет»,– сказала себе Малта. Сердце у нее по-прежнему колотилось, а горло так пересохло, что трудно было дышать. Либо пятки ему чесать, либо умереть жестокой и до крайности отвратной смертью. Локти и колени так и горели, похоже, она их здорово ободрала. Малта извлекла длинную занозу, обнаруженную в ладони, и уселась на пол у ног сатрапа. Он покосился на нее… и при первом же прикосновении отдернул ступню.

– Это еще что? Что случилось?

Вопрос, похоже, касался ее окровавленного лба, и Малта ответила просто:

– Я упала, вот рана и открылась.

Она поднесла руку ко лбу, чтобы осторожно пощупать. На пальцах осталась не только липкая кровь, но и густой белый гной. Малта уставилась на него в ужасе. Торопливо подхватив одну из тряпок Кикки, она прижала ее к ране. Больно было не слишком, но гноя оказалось такое количество! Малту снова затрясло, но уже по другой причине. Что все это значит? Что с ней происходит?

И не было даже зеркальца, чтобы поглядеться в него и хоть что-то понять. Руками же Малта все последнее время старалась к шраму не прикасаться – наверное, чтобы пореже вспоминать о его существовании. А он таки существовал, да еще как! Малта собралась с духом и стала внимательно ощупывать. Было больно, но вполне терпимо. Совсем не так, как можно было предположить по количеству крови и гноя. Сам же шрам оказался длиной с ее указательный палец и к тому же в два пальца толщиной. Сущий гребень. Жесткий, хрящеватый, бугристый. Малта содрогнулась, желудок поднялся к горлу. Она посмотрела на сатрапа и тихо спросила:

– Как он выглядит?

Он, похоже, просто не услышал ее.

– Не прикасайся ко мне! – взвизгнул Касго. – Ступай умойся да перевяжись чем-нибудь! Пфуй!.. Смотреть тошно! Уйди от меня!

Малта отвернулась от него, перевернула тряпочку и снова прижала ко лбу. Ткань быстро промокла, по руке Малты от запястья к локтю засочилась розоватая сукровица. Останавливаться она, похоже, не собиралась. Малта пересела к Кикки, ища у той утешения. Ей было до такой степени страшно, что она даже не расплакалась. Лишь прошептала:

– Наверное, я умираю?

Кикки не ответила. Малта присмотрелась внимательнее…

И увидела, что Сердечная Подруга сатрапа была мертва.

В это время снаружи послышались возбужденные крики матросов. Сатрап немедленно приподнялся, потом сел.

– Корабль! – вырвалось у него. – Они окликают корабль! Может, хоть теперь дождемся настоящей пищи и вдоволь вина! Малта, живо тащи мои… Э, да что еще с тобой?

Он раздраженно уставился на Малту. Потом додумался проследить направление ее взгляда.

– Умерла, – констатировал он. И огорченно покачал головой: – Ну что за досада!

Серилла распорядилась накрыть стол в библиотеке. И, сидя там, ждала его с нетерпением, не имевшим, правда, никакого отношения к голоду. Ужин подавала служанка с татуированным лицом. Делала она это по всем правилам высшего джамелийского света, и почему-то это бесконечно раздражало Сериллу.