Александр Гарм - В щупальцах дракона (СИ)

Он не заметил, как прошло несколько часов.

Вскоре на палубе появился Михаил и принял у него вахту. С траверза правого борта небо на мгновение ослепительно вспыхнуло. Молния почти ослепила его. Судя по навигатору, ветер сменился на норд — вест и всё дальше уносил их от полуострова. Спустя бесконечно долгие секунды раздался, наконец, удар грома. Оглушительный грохот от которого, казалось, готовы были лопнуть перепонки, прокатился по небу и растаял

вдалеке. Андрей едва не съёхал вниз по лестнице, а Мишка внезапно расхохотался:

— Какой бы ни была эта буря, она только начинается!

Андрей лишь неуверенно улыбнулся в ответ.

Утро не принесло желанного облегчения. Казалось, шторм и не думал прекращаться. Однако внизу было еще хуже. Он попытался заснуть, но не смог, яхта ходила ходуном и ему постоянно приходилось держаться за что‑нибудь, чтобы не вывалиться из койки. Было тяжело дышать из‑за душного влажного воздуха, переполнявшего каюту. Однако тёзка — Михайлина, казалось, не замечала всего этого. Самый молодой из их команды, она

тихо сопела во сне, перекатываясь по мокрой постели из стороны в сторону. Девушка не выносила своего полного имени и все звали её Алиной, хотя Михаил продолжал считать её тезкой. Глядя на её безмятежный сон, Андрей сам начал успокаиваться, он почувствовал приступ сонливости и прикрыл глаза.

Штормовой парус хорошо держал ветер и они продолжали дрейфовать ещё пару часов.

Молния сверкала все чаще и чаще, а нарастающие раскаты грома сливались в единый непрекращающийся рокот. Огромные волны, которые накатываясь, казалось, закрывали небо, швыряли яхту из стороны в сторону

Новые раскаты грома перешли в оглушительный треск и грохот, изз‑за которого задрожал весь корпус корабля. После этого качка, как показалось Андрею, заметно поубавилась. Он тут же провалился в глубокий сон.

Из забытья его вывел голос Михайлины. Казалось, прошла лишь минута с тех пор, как он заснул. Возможно, именно так и было.

— Лопнул стаксель! — громко повторяла она Андрею на ухо, стараясь перекричать оглушительный шум бури снаружи, — Нужно выбираться.

Придерживаясь одной рукой, Андрей встал, а Тёзка тем временем отправился наверх. Удостоверившись, что жилет все еще на нем, Андрей поднялся следом.

Тёзка была уже наверху и помогала Михаилу подготовить спасательный плот.

Где‑то в глубине яхты рычал насос, беспрестанно откачивая воду из трюма.

— Помогай, — крикнула она, заметив его.

— Нет, стой, — ответил Андрей, — Яхта еще держится. Плевать на парус, она все равно надежнее любого плота.

— И что ты предлагаешь? — стараясь перекричать вой ветра и раскаты грома спросил

Михаил.

— Дождаться, пока судно начнет идти ко дну и только тогда спасаться.

Ветер взвыл еще сильнее, но дождь, казалось, поутих. Освещенные сполохами множества молний Алина оторвалась от борьбы с веревками и посмотрела вверх.

— Боже мой, Миха, — прошептала она, — Ты только посмотри.

Андрей тоже поднял голову и приоткрыл рот. Багровые, с оттенком красной охры, облака в высоте закручивались в огромную воронку, разверзавшуюся в черное беззвездное небо. Она медленно вращалась, и, казалось, втягивала в себя струи дождя и сами морские волны.

— Плот! — вновь крикнул Михаил, — Давай быстрее.

Но Андрей был не в силах пошевилиться. Никогда прежде не видел он столь

прекрасного и в то же время пугающего зрелища.

Меж тем воронка начала вращаться все быстрее, со временем обретая все более вытянутую форму. Михаил вцепился в его рукав и громко крича, попытался что‑то объяснить, но Андрей ухватился за планширь и не двигался с места.

— Скорее, яхта едва держится! — крикнула Алина.

Андрей помотал головой. Ни единой мыслью не хотел он допускать, что полезет внутрь оранжевого пузыря. Надувной плот, и раньше казавшийся не столь надежным, теперь стал восприниматься как прямая угроза. Он готов был потерять сознание от одной мысли о том, что его, вместе с этим почти невесомым поплавком, может затянуть в себя чудовищный смерч, рождавшийся прямо на его глазах.

— Оставьте шлюпку в покое! — крикнул он.

Вспышки молний становились все ярче и ярче, в какое‑то мгновение Андрею даже начало казаться, что во вспыхивавших и гаснущих разрядах есть какой‑то почти музыкальный ритм.

Точно во сне он понял, что их яхта начинает вращатться. Сначало медленное и едва ощутимое, со временем это вращение становилось все более сильным.