Александр Красницкий - В пасти Дракона

розные события, разыгравшиеся в прошлом году [1] Имеется в виду 1900-й год. на Дальнем Востоке и не закончившиеся даже и поныне, не стали ещё достоянием истории. Нет и не может быть до поры до времени, конечно, верной оценки всему, что происходило с половины прошлого мая на берегах Печилийского залива, по, вместе с тем, величие России выразилось так ясно и определённо в подвигах её сынов, проливавших свою кровь на равнинах у Пей-хо, под Пекином и в пустынях Маньчжурии, что воспоминания обо всём происшедшем дороги для каждого русского человека. Предлагая читателю свой труд, автор и руководствовался исключительно только этой задачей. Много-много было и будет написано ещё о недавних делах, но пока нет ни одного более или менее собранного в единое целое описания прославивших нашу святую Русь подвигов. Труд автора, главным образом, состоял в том, чтобы в по возможности лёгкой беллетристической форме, на почве романной интриги, дать описание этих подвигов в том виде, в каком вести о них дошли к русским людям. Насколько удалось выполнить эту задачу, конечно, решит сам читатель, который, как твёрдо надеется автор, благосклонно отнесётся к нему и не осудит за те невольные промахи, какие, может быть, найдутся в этом повествовании. По крайней мере, в отношении этого труда автор искренно может сказать, что он сделал всё, что мог; кто же может сделать больше, пусть сделает.

В заключение этих немногих, обращённых к благосклонному читателю слов автор считает своим непременным долгом указать, что, кроме специальных сочинений о Китае русских и иностранных синологов, он и качестве материала для изложения фактической стороны повествования пользовался официальными рапортами и донесениями русских командиров действовавших отрядов, генералов: Алексеева, Гродекова, Стесселя, Леневича, Ренненкампфа, Сахарова, Субботича, Айгустова, Гернгросса, Флейшмана, Мациевского, статьями «Правительственного вестника», а также дневником Д. Д. Покатилова, записками Корсакова, Попова, сообщениями Моррисона, Ростгорна, Питона, а также корреспонденциями Д. Янчевецкого и рассказами очевидцев.

ежданно-негаданно в небе, казавшемся совершенно безоблачным, загремел гром... Загремел, и раскаты его пронеслись по всем уголкам земли, и в ужас пришли все, услышавшие их, в ужас пришли, задрожали... Сердца матерей и жён в тоске смертной забились, словно на них камень тяжёлый навалился и придавил их непосильной своей тяжестью. Мужья и отцы пригорюнились, дети — и те игры свои весёлые оставили, раскаты грома нежданно услышав.

Было, от чего дрожать, было, от чего в ужас прийти...

Вдруг всколыхнулось, закипело, забурлило в своих низких берегах «живое жёлтое море», дотоле безмятежно-покойное. Казалось, ничто не в силах было разбудить спавшего тысячелетия Дракона, пережившего давным-давно самого себя. Тормошили без устали сонную махину жадные до наживы белолицые люди, сами себя в своей беспримерной гордости, поставившие во главе мировой культуры; тормошили назойливо, навязывая ему то, что давным-давно было брошено ими, как никуда не годное, и растормошили, да только на свою же просвещённую прогнивающей западной культурой голову.

Проснулся насильно разбуженный Дракон, оглянулся вокруг, раскрыл свою ужасную пасть, требуя себе кровавых жертв, жертв бесчисленных.

Жалкие белые человечки с берегов таких же жалких, как и сами они, Темзы, Шпрее в ужасе задрожали, видя свою неминуемую гибель, и погибли бы все они, как червяки на болоте, если бы не простёр им руку помощи другой мировой колосс — великодушный, милосердный Медведь Севера... Он, этот величественный колосс, этот могучий исполин-богатырь, не принимал участия в неистовой оргии, разыгрывавшейся вокруг спящего Дракона. Вековые друзья они были. Да что друзья! Родственники почти, хотя и не близкие. Но когда в ужасе смертельном заметались жалкие западные пигмеи, не оставил их своей богатырской помощью Северный Медведь и вызволил их из беды неминуемой, даже дружбы своей вековой с Драконом не пожалев...

Вечная слава ему, исполину могучему, вечный позор жалким пигмеям, блудливым, как кошки, и трусливым, как зайцы...