Саша Суздаль - Туманный Кот

— Ты хочешь уйти с ней? — воскликнула Эйсинора, переваливаясь через борт. С её одежды ручьём текла вода, а чёрные угли глаз накалились и прожигали насквозь.

До этого она, вероятно, слушала всё, сказанное здесь, скрываясь за бортом баркаса. Ошарашенный Слэй потерял дар речи от такого обвинения и искал глазами помощи у Мари, надеясь, что она опровергнет слова девушки. «Разбирайся сам!» — хихикнула про себя Мари, собираясь смотреть с первого ряда интересный спектакль.

— Дайте ему палку! — воскликнула Эйсинора, собираясь наказать Слэя. Братья, хорошо знавшие свою сестру, с удовольствием вручили Слэю крепкую палку в два пальца толщиной. Эйсинора, сгорая от нетерпения, бросилась вперёд и нанесла своей палкой удар в мягкое место, которое Слэй не успел прикрыть своим деревянным оружием.

— Я не буду с тобой драться! — воскликнул он, на что Эйсинора ответила: — Тогда я размозжу тебе голову.

Она так бы и сделала, не прикройся Слэй палкой. Удары Эйсиноры сыпались, как град, но Слэй оказался искусным драчуном и парировал все её удары.

— Девочка моя, ты так хорошего дрима погубишь! — возмутилась Мари и, схватив Слэя поперек пояса, вознеслась в небо.

— Я тебя люблю! — раздалось с небес, а растерянная Эйсинора терялась в догадках, кому адресованы данные слова: ей или Мари, которая унесла дрима.

— Если захочешь увидеть Слэя, найдёшь его в Лыбе, — прогремело с высоты. Эйсинора, услышав сказанное, не знала, радоваться ей или плакать. От огорчения она прыгнула в воду и поплыла к барже, где Котин и Стах молчаливо подали ей руки, вытягивая на палубу. Весь день она сидела у румпеля, тупо глядя вперёд, а когда остановились на ночь, то, даже, не поужинала, а сразу завалилась спать.

Оказалось, что Гай Гретор как в воду смотрел – жители Кривого Рога, возле которого они остановились, рыбу, моченую в растворе саса, скупили сразу, стоило им только её распробовать. Воодушевлённый таким раскладом торговли, Гретор позвал Котина и сразу предложил ему продать остатки саса.

Тот, после некоторых сомнений, согласился, тем более что Гретор давал Котину большие деньги. Котин, никогда не державший в руках такой суммы, немного ошалел, а потом сообщил Стаху, что они для жизни в столице обеспечены.

Гретор, получив в своё распоряжение сас, высыпал его в бочку и наполнил её живой рыбой. Через сутки её вытащили и развесили вдоль палубы, а очередную порцию рыбы отправили в бочку с сасом. Рыба, продаваемая на ура, погрузила Гретора в радужное настроение, и он забыл о простой осторожности, иначе бы заметил постоянного наблюдателя на берегу. Тот настойчиво следил за баркасом, а ещё больше за Эйсинорой, которая, по-прежнему, находилась на барже. Когда время подошло к обеду, к наблюдателю присоединились два оболтуса.

— Смотрите за баржей в оба, — предупредил наблюдавший и один из пришедших его успокоил:

— Не волнуйся, Бук, у нас муха не пролетит.

Бук презрительно хмыкнул и отправился в портовый кабачок выпить кружку пива.

Секлеция в этот день сама привезла обед и, наложив в миски содержимое котелка, подсела к Эйсиноре.

— Не переживай ты так, — промолвила она, глядя на далёкий противоположный берег, — все мужики сволочи.

— Не все, — возразила Эйсинора и, на недоуменный взгляд Секлеции, добавила: — Мои братья так бы не сделали.

— Тут ты права, — легко согласилась Секлеция и вздохнула: все братья Гай ей нравились и, прямо, льнули к ней, но она не могла кого-нибудь выбрать.

— Я его видела, — призналась Эйсинора. Вероятно, ей хотелось поделиться данной новостью, но не с братьями же.

— Кого? — не поняла Секлеция.

— Я видела Слэя во сне, — повторила Эйсинора. Секлеция вспомнила, как раньше ей снился Слэй, и у неё в некотором месте стало горячо, хоть в воду прыгай, чтобы остудиться. Со вздохом отпустив Слэя, она вспомнила крепких братьев Гай и представила их на месте Слэя, отчего у неё разгорелся форменный пожар. Она хотела уже соскочить с места и плыть на баркас, когда Эйсинора сообщила:

— Он во сне признавался мне в любви.

Они молчаливо посидели рядом, думая каждая о своём, а потом Секлеция поднялась и великодушно предложила:

— Приедем в Лыбу, найдём твоего Слэя.

Она потискала успокоенную Эйсинору и погребла в лодке к баркасу. Поднятая крепкими руками братьев, Секлеция, загадочно улыбаясь, легко поднялась на борт и пошла в свою каюту. Открыв дверь, она оглянулась и увидела рядом самого младшего из братьев, Свона.