Хадзиме Кандзака - Рубаки. Том 5. Серебряный зверь

«Так это здесь ты прячешь манускрипт», — прорычала я. Наша четверка начала подкрадываться к нему, пытаясь выглядеть как можно более угрожающе.

Замок под руками Балгумона открылся. Заместитель Кротца обернулся к нам с торжествующей улыбкой на своих тонких губах, и распахнул дверь.

Неясная тень преградила ему путь к спасению. Выражение лица Балгумона мигом изменилось с самоуверенного на исполненное ужаса.

«Ты!» — выкрикнул он.

Что касается последних слов, его слова оказались крайне маловыразительными.

Чпок!

С тем же звуком, что издает спелый помидор, если по нему с силой наподдать, голова Балгумона взорвалась на его плечах. Серое вещество ракетой пролетело удивительно длинное расстояние вдоль комнаты, забрызгав статую Короля Монстров вполне уместным зловещим алым.

Несколько секунд тело Балгумона удерживало равновесие, оставаясь на ногах, затем нецеремониально осело на пол грудой, походившей на вчерашнее нестиранное белье.

Зеллос шагнул внутрь из прохода. В руке он сжимал одинокий листок пожелтевшей бумаги.

«Хмм», — промурлыкал он, переступив через обезглавленный труп, и вошел в комнату. Некоторое время он изучал страницу, не замечая ничего вокруг себя, затем наконец поднял на нас глаза.

«Страница из манускрипта», — сказал жрец, удовлетворенно кивнув. — «В этом нет никаких сомнений. Позвольте мне поблагодарить вас за отвлекающий маневр, который вы провели; он пришелся очень кстати, пока я разыскивал это».

Тогда-то я и поняла его стратегию, по которой это местечко обстреливалось файерболлами направо и налево. Зеллос знал, что любая атака на врага была посягательством на манускрипт; поэтому, если бы противники почувствовали угрозу, их главной задачей было бы защитить его — это также означало, что они приведут любых наблюдателей прямо к нему. И все же это была опасная авантюра; он с легкостью мог случайно поджечь манускрипт во время своей первой атаки.

Зелгадис, кажется, впервые с тех пор, когда я встретила его, действительно потерял самообладание. «Пожалуйста, ты не мог бы… передать мне его?» — тихо попросил он.

Зеллос отрицательно покачал головой. «Не могу этого сделать», — ответил он. — «Даже этот незаконченный обрывок слишком важен».

Никто не отважился подойти к Зеллосу. Мы понятия не имели о том, какой способ он использовал для убийства Балгумона, но, что бы он не сотворил, это прикончило малого внезапно и жутко. Никто из нас не горел желанием изучить его секрет на личном опыте.

Зеллос, кажется, заметил встревоженное выражение на моем лице, поскольку он наклонился ко мне.

«Ах, Мисс Лина», — сказал он нежно, но зловеще. — «Кажется, вы чем-то сильно обеспокоены. Вам интересно, как я собираюсь использовать эту вещь, не так ли?»

Ладно, уж если ты завел об этом речь…

Сдерживая рвотные позывы, я медленно кивнула.

Зеллос смял клочок манускрипта в руке. «Вот так», — просто сказал он, и пергамент вспыхнул.

Я открыла рот, но, что бы я ни надеялась сказать, эти слова застряли у меня в горле. Мы все до безобразия сосредоточенно наблюдали, как бесценный манускрипт превратился в бесполезную кучку пепла на наших глазах.

Вот тогда — то меня и озарило. Слух о ком-то, сжегшем копию манускрипта в Королевстве Дилс.

«Т-ТЫ!» — взвизгнул Зелгадис.

Безмятежное выражение лица Зеллоса не изменилось. «Неудача постигает тех, кто использует технологии, которые не понимает». Затем он непринужденно развернулся и выскользнул через дверной проем.

Зелгадис все еще пребывал в состоянии шока. «П-почему это — !» — заикаясь, выговорил он, будучи слишком подавленным для выражения более связных мыслей. — «Я не могу поверить, что он — !»

Зелгадис внезапно вскочил, чтобы преследовать Зеллоса, но затем застыл на месте.

Мы услышали, как кто-то приближается к двери, через которую только что ускользнул Зеллос. Прежде, чем мы смогли хотя бы подумать о бегстве, появились Кротц и двое зверолюдей, все трое были закутаны в зловещие красные плащи.

Когда Кротц переступил через порог, его взгляд упал на труп у его ног.

«Ба-!» — выкрикнул он сдавленным голосом. Он упал на колени и дотронулся до безголовой, облаченной в алую мантию фигуры. — «Балгумон!»

Было не трудно распознать, что труп был именно Балгумоном, даже без головы. Алое одеяние, знаки на нем и сухопарое телосложение вкупе выдавали его.

С минуту Кротц оставался коленопреклоненным, приоткрыв губы от потрясения, затем поднял омраченные скорбью глаза, чтобы метнуть на нас злобный взгляд.