Меган Уолен Тернер - Царица Аттолии (ЛП)

— Именно возлюбленного. Но не любовника.

Нахусерех склонил голову.

— Я думал, информация, полученная из Эддиса указывает, что они были любовниками.

— Уверена, это преувеличение, — бесстрастно сказала Аттолия. — Он слишком молод. Тем более, слишком молод, чтобы заинтересовать царицу. Царица нуждается в человеке, старше и опытнее, более компетентном, способным править страной. Ее сможет привлечь только человек сильный и зрелый.

Она взглянула на Нахусереха, беззастенчиво проглотившего эту лесть.

— Вы правы, — ответил он, соглашаясь с ее оценкой. — Я подумал, вы захотите увидеть сражение.

Она колебалась, и он добавил:

— Мои люди проводят нас к безопасному месту, откуда можно будет наблюдать. Вам нечего бояться.

— Спасибо, Нахусерех, — спокойно сказала Аттолия. — Я не боюсь.

Во дворе уже ждал Телеус, чтобы подсадить ее на лошадь. Больше здесь не было ни одного из ее солдат. За исключением Телеуса, она была окружена людьми Нахусереха. Пока мидянин поднимался в седло, ее капитан поднял глаза на царицу и сразу же быстро опустил голову вниз.

— Откуда мы будем смотреть, Телеус? — спросила она.

— Лучшим местом будет другая сторона хребта, Ваше Величество. Должен ли я проводить вас?

— Да, пожалуйста, — сказала Аттолия, и Телеус вскочил на коня, чтобы показывать дорогу.

— Вы позволите ему находиться рядом с вами? — шепнул Нахусерех, поравнявшись с лошадью царицы.

— Пока вы рядом со мной, я хочу понаблюдать за ним, — ответила она.

Нахусерех кивнул, он видел в этом некоторый резон.

Телеус повел их через узкую обочину поля к лесу, мимо деревянных пушек, брошенных Евгенидисом. Когда Аттолия увидела их среди деревьев, ее руки сжались в кулаки. Узкая тропа вела в горы к хребту над Сеперхи. Подъем был крутой, и лошади карабкались изо всех сил. С хребта открывался вид на равнину по ту сторону реки, где армии разворачивались к бою. Аттолия могла видеть их движение среди деревьев.

— Ваше Величество.

Это был Телеус. Он спешился и стоял около ее стремени.

— Есть лучшее место для наблюдения, если вы согласитесь проехать чуть ниже по склону. Там плоская площадка, и можно будет разместить лошадей.

— Спасибо, Телеус. Отведи нас туда.

— С удовольствием, Ваше Величество.

Он взял лошадь царицы под уздцы и повел ее по тропе вниз к поляне.

Поляна была узкой и длинной. В ее дальнем конце прямо из травы поднималась отвесная скала высотой футов в восемь или девять — самая высокая точка гранитного хребта, который заставлял Сеперхи сворачивать с ее пути к морю на мягкие известняки гор Гефестии. На противоположной стороне расчищенные поля круто спускались к реке, настолько круто, что Аттолия, сидя на лошади, могла поверх вершин деревьев, растущих ниже по склону, видеть всю свою армию.

Накануне вечером Нахусерех говорил о «поддержке» своих солдат. Царица предположила, что он собирается спрятать свою армию за ее людьми таким образом, чтобы Аттолия понесла самые тяжелые потери и, исчерпав ресурсы эддисийцев, попала в зависимость от Мидии. Перед ней развернулись войска, выстроенные, как она и ожидала: аттолийцы были растянуты вдоль линии фронта, а мидяне формировали свои фаланги за их спиной.

Глядя на поле, Аттолия снова подумала, как ей неприятно находиться вдалеке от своих генералов.

— Я пойду распоряжусь насчет палатки для Вашего Величества, — сказал Телеус, пока охрана мидянина выстраивалась вокруг поляны.

— Странно, что он не внизу на равнине, — заметил Нахусерех, когда капитан исчез.

— Он капитан моей личной охраны. Он должен охранять меня, — возразила Аттолия.

— Тогда странно, что он отправился за палаткой, как простой слуга.

— О, он знает, как я доверяю вам, — сказала царица. — Кстати, почему вы сами не на равнине?

— Пока во мне там не нуждаются. Я смогу отправлять свои приказы с адъютантами и провести утро с вами, Ваше Величество.

А позже, когда ее армия будет истреблена, он присоединится к своим солдатам, чтобы руководить атакой на эддисийцев.

Войска двигались медленно. Нахусерех с Аттолией терпеливо наблюдали, как армия Эддис маневрировала под защитой стен прохода. Лошади тащили пушки, люди выстраивались в боевой порядок. Наконец, по рядам аттолийцев и мидян прошло волнение, и Аттолия решила, что пришло время отвлечь внимание Нахусереха.

— Человек, которого я послала к Эддис, вы не узнали его? — спросила Аттолия.

— А должен был? — удивился мидянин, глядя на поле.