Кирилл Берендеев - Осада (СИ)

От шороха тапочек я сам содрогнулся, давешняя иллюзия разрушилась, едва я увидел пятнадцатилетнюю девчушку, замотанную в махровый халатик, явно ей на вырост. Настя снова стояла у двери, не решаясь войти, не осмеливаясь спрашивать. Кажется, она все еще не пришла в себя, и ванная не помогла, если и расслабила, то натолкнула на невзрачные мысли из ее недалекого прошлого: все подозрения касательно своего чудесного спасения, снова всплыли на поверхность, и вопросы уже готовые сорваться с языка, удерживались лишь чудесным усилием воли. Я смотрел на нее, не отводя глаз, почему-то она представлялась то Миленой, то Валерией, словно вместо лица, как это у японцев в сказках, ноппэрапон, пустое место, способное принимать любое обличье, скрываться под любой маской, такой, что от живого лица не отличить.

– Здесь будем? – все же осмелилась спросить она. Я покачал головой. – А что тогда.

– Я уезжаю на работу. А ты отдыхай, завтра, вернее, уже сегодня, ближе к полудню, я приеду заберу тебя отсюда. На ковчег.

Она долго, очень долго смотрела на меня.

– Без этого? – и тут же. – Прости, прости пожалуйста, я не то хотела сказать, я не так выразилась, ну прости же.

Наконец, она заплакала, присела на краешек разобранной кровати, тело сотрясалось в конвульсиях рыданий, я примостился рядом, привлек к себе, сопротивляться Настя не смела, я прижал и отпустил, поняв, что лучше не мешать. Минут пять прошло, прежде чем она вернулась. Искоса поглядела на меня.

– Ты правда этого хочешь.

– Я спас тебя. И возьму с собой на ковчег, – странное название, точно он и впрямь должен пойти по водам Москвы, спустившись к Каспию. И там пребывать до конца времен.

– Спасибо, – она несмело прижалась к моей руке и поцеловала. Я неловко отнял. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, Настя отвела глаза первой, съежилась, мне стало как-то не по себе. Я поднялся, вышел в прихожую.

– Тебе нужны какие-нибудь вещи из мешка?

– Да, конечно, – она спешно поднялась, пошлепала по ковру. Взяла мешок, развязала, выискивая что-то среди снеди и тряпок, пистолет дорогой, спецназа, кажется, ГШ-18 матово блеснул, она небрежно пихнула его подальше. Достала небольшую картонную коробочку, в которую был упакован некий прибор. – Ты знаешь, у меня ведь будет ребенок.

– Ты уже говорила об этом.

– Да… я не… неважно. И ты все равно…

– Прости, мне с тобой не спать.

– Я не знала… я думала.

– Я не хочу, – и помолчав чуть, прибавил. – странно, правда. Обычно мужики говорят совсем иное.

– В моей практике… – она зарделась и смолкла. Но закончила. – Мне почти отказал только один. Он был священником.

– Я понимаю его чувства.

– Нет, я сама просила… я… не знаю, зачем тебе говорю. Ты же убил…

– Это был он?

– Нет, мой друг, очень близкий друг. Он меня спас.

– Мне очень жаль. Правда, жаль, прости, если сможешь, – штампованный набор слов на все случаи жизни, но Настя его приняла. Возможно, не ждала другого или иного не слышала. Я поднялся. – Мне пора уходить. А ты отдыхай. Днем я позвоню.

Милена стальной занозой вошла в мозг, пронзив мучительной болью, я скривился, девушка изумленно посмотрела на меня, но не смела пошевелиться, опасаясь моей реакции. Когда отпустило, я вышел, попрощавшись довольно сухо, и пожелав спокойной ночи. Пояснил назначение желтого телефона на тумбочке для связи с вахтой или горничной. Она кивала, но видно было, что слушала вполуха. Какая-то мысль неотступно преследовала, глодала Настю, даже когда я вышел, она не давала девушке ни секунды покоя. И только подбежав к двери, приникнув к ней ухом и услышав шум захлопывающейся створки лифта, она немного успокоилась. Уже не спеша вернулась в гостиную и распаковала коробочку. Извлекши аппарат для обнаружения и лечения венерических заболевания, она обнаружила выпавший из коробки тест на ВИЧ, еще запакованный. Ей сделалось не по себе, враз похолодевшими пальцами, Настя взяла его, осмотрела со всех сторон, словно мертвого зверька. Положила рядом с аппаратом. Затем снова взяла и на этот раз глядела куда дольше на сам тестер, похожий на ложку для малышей, инструкцию с цветными картинками, какую-то жидкость в пластиковом контейнере.

Наконец, открыла. Прочла. Сделала соскоб с верхней и нижней щеки, поместила ложку в раствор, помешала и подождала двадцать положенных минут. В окошке медленно проявились две полоски – контрольная и убийственная, одна за другой, почти одновременно.

Тестер упал на пол. Настя схватила инструкцию, точность диагностики составляла девяносто девять и девять десятых процента. Специалисты советовали в случае подтверждения ВИЧ-инфекции немедля обратиться в ближайший центр для уточнения, всестороннего обследования. Она выронила инструкцию и бессильно заплакала.