Кирилл Берендеев - Осада (СИ)

Мобильник снова пискнул.

– Кирилл просит у вас встречи, Денис Андреевич, желательно сегодня. Ему стало известно о смерти Виктора Васильевича, он хочет безотлагательно это обсудить, – президент поморщился, в этот момент мой телефон зазвонил, забыл перевести в режим недоступности.

Звонил как раз патриарх, поинтересовавшись моим здоровьем и равно удаленно делами земными, попросил сообщить президенту о желании встретиться как можно скорее.

– Разумеется, владыка, Денис Андреевич уже в курсе вашего пожелания, как только закончится Совет безопасности, он свяжется с вами сам. Да, мы решили отключить генераторы, дабы держать руку на пульсе событий…. Большое спасибо за молитвы. Ну и за ваших добровольцев, конечно. Я понимаю, что большинство уже бежит внутрь Садового… но ведь они же волей-неволей будут нас и вас охранять.

Патриарх высказал благопожелание окоротить мне язык и отключился. Снова немного молчания, потом Илларионов высказался за отключение сотовой связи, как он выразился, «в интересах национальной безопасности», предложив перейти на коротковолновую связь, при помощи мобильных раций, да, сложно, но этим мы предотвратим дальнейшее распространение нежелательных слухов, фото и видео. Предложение поддержал даже Нефедов, чего я от него не ожидал, однако, вот странно, после предложения дйствпий не оказалось никаких. Вопрос повис в воздухе. Как и все мы. Даже эвакуация президента и высшего руководства власти обсуждалась на том заседании раз, но уже вовсе как знак отчаяния, и договориться ни до чего люди, съежившиеся за слишком великим для них столом, так и не смогли. Решили только сообщить о смерти премьера завтрашним вечером и оставаться здесь, дожидаясь развязки.

Это заняло большую часть ночи, сообщения приходили странные. Яковлеву и Илларионову все больше оптимистические, мне и Нефедову, напротив, весьма мрачные. Последний хотел уже было ехать на место, разбираться, когда стало известно о прорвавшихся в район Вешняки. Его удержали. Все устали, каждому хотелось вырваться из собственной западни, но все старательно пытались сохранить достоинство на будущее, хотя бы на то время, когда войска все же опрокинут и сомнут ворвавшихся в столицу зомби и вернутся на прежние позиции.

Это случилось только к утру, около четырех часов. Дольше всех и кровопролитнее бои шли в Выхине, отчасти там и решалась судьба последнего бастиона, патриарх позвонил, сообщая, что выделит до полутора тысяч добровольцев со своим благословением, возможно, это и помогло залатать брешь и зализать раны.

До следующей крупной стычки, поскольку добровольцы ушли обратно, в пределы Садового. Куда вскоре стали ломиться жители спальных районов и беженцы из палаточных городов вблизи «пятого кольца» до смерти напуганные угрозой. В некоторых случаях стычки перерастали в стрельбу на поражение, Денис Андреевич бледнел, выслушивая новости, кусал губы, не представляя, что лучше предпринять. И все собравшиеся, съежившиеся, продолжали сидеть и ждать.

Очнулись, лишь когда стало окончательно ясно, что ситуация переломлена, и нашествия, по крайней мере, в ближайшее время не будет. Президент послал Яковлева изучить ситуацию на местах, меня откомандировал узнать потери и настроения, всех разогнал по делам, а сам остался с Нефедовым наедине.

Мое путешествие оказалось самым кратким, уже по выезду за пределы Садового, на Ленинградском проспекте, машину стали закидывать чем придется, я решительно развернулся и поспешил вернуться под защиту войск, ибо здесь не пахло даже патрулями. Народ еще не узнал о смерти Пашкова, но вести о прорыве, успешно ликвидированном, заставляли его нервничать и хвататься за оружие, тем более, что об этом, как об успешной операции с самого утра начали твердить все оставшиеся каналы.

Когда я вернулся, узнал о встрече патриарха с президентом, Кирилл потребовал себе новый канал, взамен утерянного дециметрового, а так же обращения к нации сразу после слов президента. Встреча началась через час после моего отъезда и к моменту, когда меня закидывали камнями и стреляли по шинам, уже закончилась. Свое он получил сполна, что неудивительно, Кирилл обладал почти гипнотическим даром убеждения, да и ночные заслуги его миссионеров из «Московской Руси» не могли не сыграть свою роль.

Немедля по прибытии, я был принят президентом, очень хотелось попенять Денису Андреевичу на столь легкую сдачу позиций, но одного взгляда на президента хватило, чтоб прикусить язык. И начать свой рассказ без промедлений.