Ольга Вереск - Сосуд (СИ)

Теперь единственным постоянным доход храмовников остался 'Путь Оракула Айоры', совершаемый каждый год по всем городам и весям нашего государства — королевства Прайоры, начиная от столицы — Аркена — и заканчивая Приграничьем, то есть моим домом.

Посмотрев на свои мелко дрожащие пальцы, я нервно хмыкнула, за что тут же удостоилась неодобрительными взглядами стоящих рядом девиц. Самой молоденькой из которых была моя сводная сестра Тиана.

Выглядела она просто сногсшибательно: медные волосы собраны в высокую прическу, красивый изгиб длинной шеи, одухотворенный взгляд изумрудных глаз, тонкие кисти рук прижаты к высокой груди в приветственном жесте к Богине… Смотрите‑ка, похоже, что глаза её сверкают от непролитых слез, а губы сложились в таинственную улыбку, такую мягкую и манящую! О Айора, всё это абсолютно соответствует образу одухотворенной непорочной девы!..

Меня сейчас просто стошнит! Чтобы не смотреть на сестру, я еще раз окинула, пришедших почтить Оракула самой Айоры, своим явно нездоровым взглядом (а с чего ему быть здоровым, скажите, если этот противный едкий дым свечей так сильно жжет глаза?).

В толпе нарядно одетых мужчин и женщин я отыскала мать и ещё раз ободряюще ей улыбнулась. Волнуется… а кто бы не волновался? Я у неё одна. Отца я намерено избегала. Если бы не Тиана, он бы вообще сюда не пришёл. Отец от меня не ждет ничего хорошего, как, впрочем, и я от него и в этом мы схожи.

Справа, у бревенчатой стены, украшенной остролистом и кистями рябины, стоял еще один человек, которого я никак не ожидала сегодня увидеть. Тэнэт. Вернулся? А ведь мы не виделись почти три года.

Тэнэт — мой давний друг по детским проделкам и совсем недетским вылазкам в лес.

Именно он всегда главенствовал в нашем тандеме. Сын командующего легионом, расквартированного в Крепости Дайрэм — 'надежды', последней заставы Приграничья, почти всё детство провёл у своей бабушки Лиры.

Собственно познакомились мы, кода я, трехлетняя малышка, пыталась поймать свою первую добычу! Кровь охотника, знаете ли, взыграла!

Добычу… Хм… Хорошо, надо быть честной — это была бабочка. Зато какая(!) — огромная, в пол ладошки, темно — коричневая, с пурпурными вкраплениями на больших крыльях! Беря очередную высоту в погоне за вожделенным трофеем, я весьма неудачно приземлилась с поваленного дерева прямо на коленку прятавшегося под ним мальчишки. Кто ж знал, что, играя в 'прятки', он лучшего места не нашел? Так мы и стали друзьями. Ну, это уже после того, как выяснили, кто виноват, кому вообще принадлежит бревно и у кого ноги — руки не из того места растут.

То, что Тэнэт был старше меня на три года, нас не смущало. Ладно!.. Не смущало лично меня, и это главное. А он никуда не делся — смирился, что дружит с малявкой.

Долгие годы Тэнэт был лишь моим другом, моим братом, но где‑то в четырнадцать, я поняла, что моя любовь к нему нечто большее, чем детская привязанность. И сейчас я смотрю в его синие, как вершины Веерских гор, глаза, не веря, что этот высокий и широкоплечий брюнет и есть тот милый задиристый пацан, с которым я проводила в детстве так много времени.

Высокий, звонкий голос Оракула буквально вырвал меня из воспоминаний.

— Дети Айоры, возрадуйтесь! Ваши дочери сегодня обретут свой путь! — стройная женщина в красном платье с золотой вышивкой стояла в центре круга, образованного двенадцатью девушками. — Даруй же нам, Милостивая Айора, величайшую возможность узреть волю твою!

На лице прорицательницы была маска, расписанная под лик богини. Черно — белые линии сплетались в причудливом орнаменте, перетекая друг в друга, сливаясь и вновь появлялись, но уже иными узорами. В неровном свете сотен свечей они казались живыми.

Длинные белые волосы прорицательницы, достигающие поясницы, поблёскивающим плащом укутывали её женственную фигурку, завиваясь на концах. И вся она светилась, будто действительно была благословлена самой Богиней.

— Нет в женщине её начала! Душа её рождена в нем, в мужчине, для него вынута и воплощена. Ему же она и принадлежит, — голос Оракула завораживал. Он журчал как молодой ручеек, только что вырвавшийся из‑под толщи снега, переливаясь звоном тысячи колокольчиков. — Мудра Айора, и знания её даруют великое счастье вернуться к истокам и обрести продолжение свое, познав всю силу любви, покорности в руках её сынов…

Голос прорицательницы манил, околдовывал, погружая в гипнотический транс.