Гай Юлий Орловский: Патроны чародея

Она поправила:

— Если удастся.

— Если не удастся, — сказал я, — то отпадает, а если получится, то нужно дать ему побольше учеников. А сейчас собрать тех, кто хоть немного побыл у него пусть на побегушках.

Она взглянула с вопросом в холодных глазах.

— Зачем?.. Ах да…

— Вот–вот, — подтвердил я. — Дымовая завеса. В смысле, пусть будет побольше ложных целей. К тому же создадите впечатление, что ваше величество всерьез намерено резко повысить обороноспособность своих земель…

— Если резко, — напомнила она, — это чревато для экономики.

— …созданием нового технологического оружия, — закончил я. — Оно тоже требует немалых средств, но можно взять из резервного фонда. Как было сделано для попытки увидеть другие миры. Пусть противник думает, что у вашего величества оно появилось. Я говорю о новом технологическом оружии.

Она посмотрела с сомнением.

— А оно появилось?

— Ваше величество?

— Мне сообщили, — сказала она, понизив голос, — что вы снова проявили некие неизвестные способности, защищая свой замок. Значит, у противника больше стремления захватить вашего учителя, чтобы узнать у него все эти тайны. Я не знаю, как спасти старика, но я готова пожертвовать многим, чтобы это получилось…

Я промолчал, мы не все говорим, что думаем, и даже тогда, когда делаем одно и то же, мотивы могут быть совершенно разными.

— Полагаю, — произнес я ровно, — вас больше заботит безопасность королевства.

Она ответила с некоторым удивлением:

— Это само собой разумеется.

— И потому самое важное, — продолжил я, — чтобы противник не узнал военные секреты, которые может хранить Рундельштотт.

Она кивнула:

— Разумеется. А что вас удивляет?

— Просто уточняю, — ответил я. — Чтобы противник не узнал военные секреты… или понял, что никаких военных секретов Рундельштотт не хранит.

Она запнулась на миг, затем подняла на меня холодный и почти враждебный взгляд.

— На что вы намекаете… глерд?

— Просто уточняю, — повторил я. — Следует ли понимать, что если при попытке освобождения Рундель- штотта он может погибнуть… стоит ли отказываться от такой операции? Или продолжать, несмотря ни на что?

Она отвела взгляд, но я умолк и ждал ответа, наконец она проговорила с гневом:

— Глерд Юджин! Не нужно играть словами. Вы сами все прекрасно понимаете.

— В смысле, — сказал я хладнокровно, — попросту прикончить там старика? Чтоб не раскрылось, что он ничего не знает?

Она посмотрела мне в глаза прямо, взгляд стал еще жестче.

— Вы все прекрасно понимаете, глерд. Действуйте на свое усмотрение…

Я охнул.

— Простите, ваше величество… Но почему я? Мне казалось, кабинет министров вообще еще не пришел к единому мнению, кто напал, как выкрал и куда Рундельштотта увезли!

— У них своя работа, — отрезала она, — у вас своя. Знаю, вам интересы королевства безразличны. Но все- таки…

Я сказал вежливо:

— А можно без «все–таки»? Не будем забывать, ваше величество, что я ваш пленник, как бы это ни подавалось для публики. Я вообще удивляюсь, почему вы не прирезали меня в тот же день, когда мятеж был подавлен.

Она покачала головой.

— Хотите сказать, глерд, чувство благодарности мне абсолютно несвойственно?

— Хочу сказать, — уточнил я, — что вы настоящая королева. Для вас благополучие королевства самое важное, что есть в мире. И для него вы, не задумываясь, смахнете со стола не только меня, но глердов поважнее…

Она смотрела в упор, ноздри затрепетали в гневе, но лицо неподвижное, короли не могут выказывать чувства.

— И как же, — произнесла она медленно, — вы сами это объясняете?

— Вы практичный человек, — ответил я. — Вы тщательно взвесили: что лучше для королевства — убить чужака или попытаться получить от него еще какую- то пользу?.. После долгого раздумья, когда чаша весов склонялась то на одну сторону, то на другую, решили, что польза от живого чуть–чуть перевесит пользу от дохлого. К тому же вы достаточно успешно рулили королевством и уверились в своей компетентности и непогрешимости… Даже случай с Дейнджерфилдом не заколебал… не поколебал, в смысле.

— Значит, — сказала она с нажимом, — вам опасаться нечего. Я руководствуюсь не чувствами, что могут меняться в течение дня, особенно у женщин…

— А вы женщина? — спросил я.

Она ожгла меня взглядом.

— Это комплимент?

— Вы все поняли, — сказал я. — Обожаю умных женщин!.. Правда, издали. Очень издали.

Она почти усмехнулась.