Гай Юлий Орловский: Патроны чародея

— А еще вынуждены будут только по дорогам, — добавил я, уже сам загораясь этой идеей. — В то время как конный отряд и через лес. Не слишком дремучий, конечно. Если угадать, куда едут, настигнуть есть шансы…

Он проговорил отстраненно:

— Дорог отсюда не так уж и много… Простите, глерд, и спасибо за идею!

— Успеха, — сказал я.

Мяффнер проводил его тоскующим взглядом.

— Это самый любезный и обходительный вельможа в королевстве. Но я еще не знаю, как он будет во главе нашей дипломатии. Многое изменилось из–за проклятого Дейнджерфильда… А, Френсис уже ушел! Значит, прием закончен. Ждите еще пару минут, затем отправляйтесь в кабинет королевы. Стража вас помнит.

Он быстро–быстро и совсем несолидно понесся по коридору, спеша успевать делать работу не только за себя, но и за подчиненных.

На этаже королевы гвардейцы несут стражу у лестницы и у обоих концов коридора.

Я никого не встретил, только уже в виду двери королевского кабинета вдруг услышал повелительный оклик:

— Юджин!.. Глерд Юджин!

Я обернулся, он ждет у стены с картинами, в нетерпении притопывает, что взбесило как–то сразу, хотя я же миротворец и меня не должно задевать мелкое хамство этих высокопоставленных глердов, да еще и вознесенных королевой так высоко.

Подумаешь, по имени назвал, как слугу! Да меня все друзья зовут по имени… Но этот ждет, что прибегу по его окрику — другое дело, сам не сделал ко мне ни единого шага.

Закипая и сдерживая себя, я пошел к нему, держа взглядом его холеное лицо прицельно, однако он в своей толстокожести ничего не уловил, напротив, заявил сразу:

— На мне стол Хозяйствования, так что мне понадобится многое улучшать как во дворце, так и…

— Глерд, — прервал я, — глерд! Заткнитесь.

Он умолк, отшатнулся. Лицо начало медленно краснеть.

— Что? Это вы мне говорите?

— Вам, дурак, — ответил я тихо, чтобы никто не услышал, хотя мы здесь одни. — С чего вам взбрело, что я в вашем распоряжении?..

Он сказал гневно:

— Но вы как Улучшатель обязаны…

— Заткнись, — посоветовал я злобно. — Кто я есть — знаю. Но я пришел вовсе не для того, чтобы улучшать вам прялки и переставлять зеркала. Да, я — Улучшатель!.. Но не вещей, глерд Кливард.

Он вытаращил глаза.

— Простите, но…

— Если уж улучшать, — сказал я высокомерно, — то весь мир. Или хотя бы общество.

Он отшатнулся, но проговорил с некоторым прозрачным намеком:

— Глерд, значит ли это…

— Мне тоже нравится примитив, — сказал я жестоким голосом, — в нем так легко и приятно!.. Но, увы, Господь нас создал для великой цели. Настолько великой, что даже не сказал, для какой, все равно не поймем, пока не вырастем.

Он смотрел на меня с бессильной злостью.

— Глерд…

— Я вообще–то не Улучшатель, — отрезал я, — а Преобразователь, но пусть остается Улучшатель. Более приятное такое прозвище, успокаивающее… Преобразовывать можно к добру и к худу, а улучшать вроде бы только в одну сторону…

Он вроде бы слегка ошалел от неожиданно отпора, не ожидал, спросил уже не так уверенно и нагло:

— А разве нет?

Я вздохнул, сказал уже почти примирительно, не люблю сориться:

— Глерд, любое улучшение прежде всего используют для войны. Подкованные кони позволят армии совершать походы в дальние страны, прялки дадут полотна на всю армию, система зеркал позволит установить связь между войсками… Но это все потом. А пока мы занимаемся спасением Рундельштотта, о котором вы уже забыли? Как удобно, верно? И вы тоже обязаны его спасать! И не пытайтесь воспользоваться случаем и урвать что–то для себя. Это недостойно. Вы о таком понятии, как достоинство, слыхали?

Не дожидаясь ответа, я повернулся и пошел дальше, а там у королевской двери сам взялся за ручку и отворил ее, чувствуя на спине его злой и ненавидящий взгляд.

Королева за столом, вид усталый, рассеянно просматривает бумаги. У дальней стены застыл, как статуя из дерева, с самым смиренным видом не то слуга, не то помощник.

Я поклонился с порога, стараясь, чтобы на этот раз не выглядело издевательским, хотя королева на такое реагирует, как слон на укусы дрозофилы.

— Ваше величество?

Она кивнула, не отрывая взгляда от бумаг.

— Проходи ближе, садись.

Я подошел, поинтересовался:

— На стул или на тряпочку?.. В смысле, на коврик?

— Садись, — повторила она таким тоном, что я послушно сел по ту сторону широкого стола. — Что успел за это время?

— Учитывая, — ответил я, — что времени было не так уж, чтобы его прессовать на продажу или менять на сжатое пространство, накопал не много. Я посоветовал бы отыскать всех учеников Рундельштотта, если они у него были. Потом, когда удастся вызволить старого мастера…