Светлана Багдерина: Универсальное оружие

Некстати всплывший в памяти запрет на прикосновения к чему-либо остановил его на полпути, но обескуражить сабрумайца, что-то вбившего себе в голову, было не так легко. Проникнутый духом учения и благими намерениями, он сделал серьезное лицо, наморщил лоб и принялся вспоминать школьные уроки логики для подведения идеологической базы.

Если магистр не имел в виду то, что сказал, значит… он имел в виду то, что не сказал.

Или не сказал то, что имел в виду?

Или сказал то, что не имел в виду?

Или сказал не то, что имел в виду, когда не сказал, что имел в виду?..

Физиономия Агафона вытянулась: задачка из разряда «два плюс два» быстро обрастала интегралами и дифференциалами, а это они еще не проходили. Или не проходил он — что в итоге было одно и то же.

Рассерженный и сконфуженный, практикант махнул рукой, вспомнил вместо непокорных логических формул старое бабкино присловье — «Если нельзя, но очень надо — значит, можно» — и вприпрыжку помчался в лавку.

Время, отпущенное на добрые дела, шло.

Едва Агафон переступил порог торгового зала, невероятное разнообразие самых причудливых предметов, какие только мог вообразить мозг первокурсника, снова ввергло его в благоговейный ступор. Глаза студиозуса растерянно моргнули и забегали по бесчисленным артефактам, пытаясь найти среди них те, что нуждались в ремонте, протирании или просто в переставлении на более выгодные позиции для привлечения внимания покупателей.

С чего начать?

С пернатого колеса?

С книжек, тихо похрапывающих на ближнем стеллаже?

С коробки красок жутковатой формы?

С сосудов, испещренных вкривь и вкось неведомыми письменами?

С мятых доспехов, сваленных беспорядочно в дальнем углу лавки?

С еще одной попытки вернуть в родной шкаф ани-женщин, всей оравой зачем-то раскачивавшихся теперь на шнуре?

Или…

Взгляд начинающего чародея остановился на единственном предмете — а точнее, приборе — в цели и назначении которого он был уверен на сто пятнадцать с половиной процентов.

В глубине зала на подставке стоял, безмолвно побулькивая тошнотворной зеленой жидкостью в кишочках, самогонный аппарат. Нет, конечно, на языке ученых магов он имел какое-то свое название, малопонятное и еще меньше произносимое нормальными людьми, особенно покинувшими родную мельницу менее полугода назад, но сущности его это не меняло. А сущностью его была перегонка из пустого в порожнее, как метко сформулировал кто-то из старшекурсников, просвещая первогодков. Каждая лавка волшебника должна была иметь что-то вроде этого — абсолютно бесполезное, но загадочное, головоломное и непостижимое, чтобы профаны чувствовали, что магия — это великое таинство, настоянное на знании веков. Ну и платили соответственно.

Агафон подошел поближе, увидел, что уровень зеленой жидкости в большой колбе опустился ниже самой низкой красной отметки, и облегченно выдохнул: вот оно, то, что надо. Нечто безопасное, не волшебное, но требующее его вмешательства. Как долить в банку воды.

Через пару минут студиозус стоял у аппарата с полным кувшином. Оторвать самую толстую трубку, открывая горлышко реторты, было делом трех секунд. Вылить воду в радостно забулькавший раствор — еще полминуты.

Дождавшись, когда последняя капля упадет в реторту, Агафон улыбнулся, приладил трубку на место и с чувством выполненного долга отступил на шаг, любуясь.

И нахмурился.

Жидкость в аппарате, доселе ярко-зеленая, стала полупрозрачной и бледной.

Он хмыкнул неодобрительно, потер подбородок, хлопнул себя по лбу… развернулся и побежал на кухню. Еще через две минуты он вернулся с флаконом зеленки, повторил операцию по отрыванию и выливанию, отступил, рассматривая…

И снова нахмурился.

Бледновато. За такой колер ни один нормальный покупатель и гроша медного не выложит. А зеленка кончилась. Что же…

Воровато оглянувшись и не увидев никого, кроме упорных, но неудачливых аниженщин у окна, студиозус снял с полки коробку красок, отыскал баночку с зеленой и вылил в реторту всю до последней капли.

Жидкость приобрела густой насыщенный оттенок травяной жабы с морской болезнью.

Агафон болезненно скривился: не то. Почесав в затылке, он снова ринулся на кухню — и вернулся с бутылкой абсента. Когда и ее содержимое оказалось в смеси, он слегка потолкал подставку, чтобы жидкости быстрее смешались, отступил, задумчиво прищурился — и кивнул, довольный: на этот раз вышло похоже. И даже, кажется, булькать стало веселее и энергичнее.