Дэвид Эддингс - Обретение чуда

– А что же мы повезём в Дарину? – спросила тётя Пол.

– Репу, благородная дама, – ответил Силк. – Вчера утром мы с приятелем купили три воза репы в деревне Винольд.

– Репу? – переспросила тётя Пол весьма красноречивым тоном.

– Да, благородная дама, – торжественно подтвердил Силк.

– Значит, всё готово? – вмешался Волк.

– Всё, – кивнул великан Бэйрек, поднимаясь и звеня кольчугой.

– Нужно выглядеть в соответствии с нашим занятием, – осторожно заметил Волк, меряя взглядом Бэйрека. – Ваши доспехи, друг мой, вовсе не того сорта одеяние, которое носят возчики. Думаю, лучше найти что-нибудь попроще, из плотного сукна.

Лицо Бэйрека оскорблённо скривилось.

– Я могу надеть тунику поверх кольчуги, – нерешительно предложил он.

– Ты весь гремишь, – вмешался Силк, – а кроме того, распространяешь довольно сильный запах ржавого железа.

– Но без доспехов я чувствую себя голым, – пожаловался Бэйрек.

– Приходится чем-то жертвовать, – неумолимо настаивал Силк.

Бэйрек, ворча что-то под нос, пошёл к одному из фургонов, рывком вытащил тюк с одеждой и начал снимать кольчугу. На холщовой нижней рубашке краснели большие пятна ржавчины.

– Я бы на твоём месте и её сменил, – посоветовал Силк. – Пахнет так же противно, как и доспехи.

– Что-нибудь ещё? – огрызнулся Бэйрек. – Надеюсь, ты не собираешься раздеть меня догола, ведь тут дама!

Силк только засмеялся. Бэйрек стянул тунику, обнажив невероятно широкую мускулистую грудь, заросшую густыми рыжими волосами.

– Выглядишь как меховой коврик, – заметил Силк.

– Ничего не поделаешь. Зимы в Чиреке холодные, а волосы защищают от простуды, – улыбнулся Бэйрек, надевая чистую тунику.

– В Драснии так же холодно. Уверен, что твоя бабушка не заигрывала с медведем в какую-нибудь морозную зиму?

– Когда нибудь длинный язык доведёт тебя до беды, дружище Силк, – зловеще пообещал Бэйрек. Силк снова расхохотался.

– Я и так всю жизнь терплю неприятности, приятель Бэйрек.

– Интересно, почему бы это? – ехидно осведомился тот.

– Думаю, лучше обсудить всё это позже, – вмешался Волк. – Неплохо бы уйти подальше ещё до конца недели.

– Конечно, старый приятель, – кивнул Силк, вскочив. – Мы с Бэйреком можем развлечься и потом.

Лошади паслись неподалёку; все начали дружно запрягать их в фургоны.

– Сейчас погашу огонь, – сказал Силк, отправляясь с вёдрами к роднику.

Угли зашипели, облака пара рванулись к низко нависшим ветвям.

– Поведём лошадей к опушке леса, – велел Волк, – иначе ветки разорвут всю одежду.

Отдохнувшие лошади без понуканий направились через тёмный лес по узкой тропинке и остановились только у края поля. Волк пристально осмотрел окрестности.

– Никого не видно. Тронулись, – наконец решил он.

– Садись ко мне, добрый человек, – предложил Бэйрек Дернику. – Беседовать с честным человеком гораздо приятнее, чем проводить ночь, терпя оскорбления чересчур уж умного драснийца.

– Как хочешь, друг, – вежливо согласился кузнец.

– Я поеду впереди, – объявил Силк. – Знаю здесь все окрестные дороги и выведу караван на тракт, проходящий за Верхним Гральтом, ещё до полудня. Бэйрек с Дерником должны ехать позади. Уверен, что все мы вполне сможем справиться с теми, кому вздумается нас преследовать.

– Решено, – согласился Волк, взбираясь на сиденье первого фургона. Потом протянул руку и помог взобраться тёте Пол. Гарион поспешно последовал их примеру, боясь, что ему предложат ехать вместе с Силком. Может, господам Волк и не лжёт, утверждая, что эти двое людей его старые приятели, но страх, пережитый в лесу, был ещё слишком свеж в памяти, и он довольно неловко чувствовал себя в их присутствии.

Мешки с пахнущей гнилью репой больно врезались в спину, но Гариону вскоре удалось устроиться поудобнее позади господина Волка и тёти Пол. Ветер больше не впивался в тело ледяными пальцами, тётя была рядом, а плотный плащ согревал его, и, несмотря на все события, случившиеся ночью, скрытый страх, неугасшее возбуждение, Гариону довольно скоро удалось задремать. Знакомый сухой внутренний голос объяснил, что его поведение в лесу было совсем не героическим, но вскоре всё смолкло, и Гарион заснул.

Разбудил его какой-то новый звук. Мягкое шлёпанье копыт по просёлочной дороге сменилось цокотом подков по булыжникам деревенской улочки, где все обитатели ещё досыпали последние часы холодной осенней ночи. Гарион открыл глаза, сонно оглядел высокие узкие дома с крохотными тёмными окнами.