Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы

— Достаточно простого «да», Мандореллен, — вздохнул Бэрак. — Итак, — продолжал он, — нам запрещено ехать с Гарионом и остальными, верно?

— Так сказала Цирадис в Реоне, — ответил Хеттар, как всегда одетый в широкий плащ из конской шкуры, а хохол на выбритой голове стягивало серебряное кольцо.

— Пусть так, — продолжал Бэрак. — Мы не можем ехать с ними, но нам ничто не может помешать отправиться в Маллорею по своим делам, не так ли?

— Каким именно делам? — осведомился Лелдорин.

— Потом придумаем. У меня есть корабль. Мы отправимся в Тол-Хонет и нагрузим его чем-нибудь. А потом поедем в Маллорею и займемся какой-нибудь торговлей.

— Каким образом ты намерен вывести «Морскую птицу» в Восточное море? — спросил Хеттар. — Тебе не кажется, что это слишком долгое плавание?

— У меня есть карта, — ответил Бэрак. — Мы можем проплыть вокруг восточной оконечности Хтол-Мургоса. А оттуда до Маллореи рукой подать.

— Я думал, мурги держат в секрете карты своего побережья, — промолвил Лелдорин. На его открытом молодом лице отразилось недоумение.

— Так и есть, — усмехнулся Бэрак, — но Дротик побывал в Рэк-Урге и умудрился выкрасть одну из них.

— А каким образом ты забрал ее у Дротика? — спросил Хеттар. — Он хранит секреты еще лучше, чем мурги.

— Дротик возвращался в Боктор на корабле Грелдика. Моряк из него никудышный, поэтому он чувствовал себя скверно. Грелдик стянул у него карту, а картограф сделал копию. Дротик так и не узнал, что его обокрали.

— План превосходен, — серьезно сказал Мандореллен, — но мне кажется, я вижу в нем просчет.

— Вот как?

— Всем на этом свете известно, что Маллорея — обширный континент, тянущийся на тысячи лиг от лучезарного юга до полярных льдов на дальнем севере. Нам может не хватить всей жизни, чтобы найти наших друзей, ибо, насколько я понимаю, в этом состоит твое предложение.

— Я как раз к этому подхожу, — сказал Бэрак. — Когда мы были в Бокторе, я напоил Ярблека. Он достаточно проницателен и осторожен, когда трезв, но если влить в него полбочонка эля, становится разговорчивым. Я задал ему несколько вопросов насчет дел, которые он и Шелк крутят в Маллорее, и получил несколько интересных ответов. Вроде бы у них обоих имеются конторы в каждом крупном городе Маллореи, и эти конторы постоянно контактируют друг с другом. Чем бы Шелк ни занимался, он никогда не упустит из виду свои деловые интересы. Каждый раз, оказываясь поблизости от этих контор, он найдет предлог остановиться и посмотреть, сколько миллионов заработал на прошлой неделе.

— Это верно, — согласился Хеттар.

— Все, что мы должны сделать, это бросить якорь в каком-нибудь маллорейском порту и заглянуть в контору маленького проныры. Люди Шелка точно знают, где находится их хозяин, а там, где Шелк, мы найдем и всех остальных.

— Я был не прав, милорд, — извинился Мандореллен. — Можешь ли ты простить меня за недооценку твоей проницательности?

— Все в порядке, Мандореллен, — великодушно отозвался Бэрак.

— Но, — возразил Лелдорин, — нам по-прежнему запрещено присоединяться к Гариону и другим.

— Верно, — согласился Мандореллен. — Мы не можем приближаться к ним, не подвергая опасности успех их дела.

— Думаю, я и здесь нашел выход, — промолвил Бэрак. — Мы не можем скакать рядом с ними, но Цирадис ведь ничего не говорила о том, на каком расстоянии мы должны от них держаться, не так ли? Нам самим решать, это будет одна миля или двадцать. Мы будем достаточно близко и, если они попадут в переделку, сумеем им помочь и вернуться на прежнее расстояние. Тут все в порядке, верно?

Лицо Мандореллена внезапно прояснилось.

— Это наш моральный долг, милорд! — воскликнул он. — Боги не посылают удачу тем, кто не приходит на помощь путникам, попавшим в беду.

— Я знал, что ты посмотришь на это именно таким образом, — усмехнулся Бэрак, хлопнув приятеля по плечу огромной ручищей.

— Софистика, — резким голосом произнес Релг. На улгском фанатике теперь была туника, очень напоминавшая ту, которую обычно носил Дарник. Его некогда бледная кожа загорела от солнца, а повязка на глазах исчезла. Годы работы на воздухе возле дома, который он построил для Таибы и их многочисленных детей, постепенно приучили к солнцу его глаза и кожу.

— То есть как это — софистика? — запротестовал Бэрак. — Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказал, Бэрак. Боги смотрят на наши намерения, а не на наши ловкие оправдания. Ты, как и все мы, хочешь отправиться в Маллорею на помощь Белгариону, но не пытайся одурачить богов своими выдумками.