Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы

— В пророчестве ясно сказано, ваше величество, — снова начал он, — что тот король, который будет сопровождать меня к месту встречи, станет владыкой всего Ангарака.

— Это означает, что я получу Хтол-Мургос и Гар-ог-Надрак? — спросил Натель. Его бессмысленный взгляд слегка оживился.

— Разумеется, ваше величество, — заверил его Агахак. — И всю Маллорею в придачу.

— Но не вызовет ли это гнев Каль Закета. Я этого не хочу. Знаете, что он однажды велел высечь моего отца? Он собирался распять его, но поблизости не нашлось ни одного дерева.

— Да, я слышал об этом, но не беспокойтесь. Закету придется преклонить перед вами колена.

— Закету — передо мной? — Натель рассмеялся. Смех его был таким же вялым и бессмысленным, как и взгляд.

— У него не останется выбора, ваше величество. Если он откажется, новый бог тотчас же расщепит его на атомы.

— А что такое атом?

Агахак стиснул зубы.

— Очень маленький кусочек, ваше величество, — объяснил он.

— Я бы не возражал, чтобы Ургит и Дроста склонились передо мной, — признался Натель, — но сомневаюсь насчет Закета. Ургит и Дроста считают себя очень умными. Мне бы хотелось сбить с них спесь. А вот Закет… — Его взгляд снова прояснился. — Значит, я получу все золото Хтол-Мургоса и Гар-ог-Надрака, верно? И его будут добывать в земле для меня? — Корона Нателя вновь соскользнула на глаза, и он тряхнул головой, чтобы она не мешала ему видеть.

— Вы получите все золото Маллореи, все драгоценности, шелка и ковры, и они даже подарят вам слона, чтобы вы ездили на нем.

— А что такое слон?

— Очень большое животное, ваше величество.

— Даже больше лошади?

— Гораздо больше. Кроме того, вы получите Толнедру, а вам известно, как много у них денег? Вы будете королем всего мира…

— Даже больше быка? Иногда я видел таких огромных быков…

— В десять раз больше быка.

Натель радостно засмеялся.

— Готов спорить, что слон — это удивительный зверь!

— Безусловно, ваше величество.

— Так что я для этого должен сделать?

— Вы должны отправиться со мной в Место, которого больше нет.

— А вот это мне непонятно. Как можем мы отправиться туда, чего больше нет?

— Пророчество откроет нам это в свое время, ваше величество.

— Ага, понимаю! У вас есть предположение, где может быть это место?

— Факты, которыми я располагаю, указывают, что оно где-то в Маллорее.

Лицо Нателя внезапно вытянулось.

— Ничего не выйдет, — с раздражением произнес он.

— Почему, ваше величество?

— Я очень хотел бы отправиться с вами, Агахак. Хотел бы получить все золото, все шелка, ковры и прочее и заставить Ургита, Дросту, а может, даже Закета склониться передо мной, но я не могу.

— Не понимаю. Почему не можете?

— Мне не разрешают покидать дом. Мать жестоко накажет меня, если я это сделаю. Я даже подумать не могу о том, чтобы отправиться в такую даль, как Маллорея.

— Но вы же король!

— Это ничего не меняет. Я делаю все, что говорит мне мать, а она рассказывает всем, какой я хороший мальчик.

Агахак еле удержался от того, чтобы не превратить этого полоумного в жабу или медузу.

— Почему бы мне не переговорить с вашей матерью? — предложил он. — Уверен, что я смогу убедить ее дать вам разрешение.

— Неплохая мысль, Агахак. Если мама позволит, я помчусь с вами как молния.

— Отлично, — кивнул Агахак, поворачиваясь.

— Да, Агахак… — Голос Нателя звучал озадаченно.

— Ну?

— Что такое «пророчество»?

Они собрались в Во-Мандоре, подальше от наблюдательных глаз своих королей, чтобы обсудить нечто личное и неотложное. Конечно, это слегка попахивало неповиновением, а люди используют весьма неприятное слово, характеризуя тех, кто не повинуется своим королям.

Там присутствовали Бэрак, Хеттар, Мандореллен и Лелдорин. Из Марадора прибыл Релг, а сын Бэрака Унрак сидел у окна на скамье с высокой спинкой.

Граф Трелхейм кашлянул, призывая к порядку. Они находились в башне замка Мандореллена, и золотистые лучи осеннего солнца проникали сквозь стрельчатые окна. Бэрак выглядел великолепно в своем зеленом бархатном камзоле. Его рыжая борода была расчесана, а волосы заплетены в косу.

— Хорошо, — сказал он, — давайте начинать. Мандореллен, вы уверены, что лестница, ведущая сюда, хорошо охраняется? Я не хочу, чтобы кто-нибудь нас подслушал.

— Не сомневайтесь, достославный Трелхейм, — ответил великий рыцарь. — Ручаюсь своей жизнью. — На Мандореллене были кольчуга и синий, отороченный серебром плащ.