Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы

— Я скоро вернусь, — сказал Гарион Закету и, повернув Кретьена, направился к кабриолету.

Сенедра сидела с волчонком на коленях. Малыш блаженствовал, лежа на спинке и задрав лапы вверх, покуда она почесывала его пушистое брюшко.

Волчица лежала на сиденье рядом с Сенедрой. Уши ее были опущены, а глаза — печальны.

— У тебя что-то болит? — спросил ее Гарион.

— Она всегда так много разговаривает? — проскулила волчица.

Лгать было невозможно, а уклончивый ответ также отпадал.

— Да, — признался он.

— Ты не мог бы заставить ее замолчать?

— Я могу попытаться. — Гарион посмотрел на Сенедру. — Волчица очень устала, — сказал он. — Она хочет спать.

— Я ей не мешаю.

— Ты с ней разговариваешь, — мягко заметил Гарион.

— Я просто стараюсь с ней подружиться.

— Вы уже подружились. Ты ей нравишься. Но сейчас дай ей поспать.

Сенедра надула губы.

— Я не буду ее беспокоить, — слегка обиженно промолвила она. — Лучше я поболтаю с волчонком.

— Он тоже устал.

— Как они могли так устать днем?

— Волки обычно охотятся ночью. А сейчас у них время сна.

— О, а я не знала! Ладно, Гарион. Скажи ей, что я буду сидеть тихо, пока они спят.

— Сестрица, — обратился он к волчице, — она обещает не разговаривать с тобой, если ты закроешь глаза.

Волчица удивленно посмотрела на него.

— Она будет думать, что ты спишь.

Волчица казалась шокированной.

— Разве люди могут говорить неправду?

— Иногда.

— Ну и ну! Хорошо, если это правило твоей стаи, я его выполню. Но это противоестественно.

— Знаю.

— Я закрою глаза, — продолжала волчица, — и буду весь день держать их закрытыми, если это удержит ее от болтовни. — Она вздохнула и опустила веки.

— Она спит? — шепнула Сенедра.

— Думаю, да, — прошептал в ответ Гарион и снова занял место во главе колонны.

К западу местность становилась более холмистой. Хотя облака оставались такими же плотными, во второй половине дня на западном горизонте появился просвет.

Они проехали по каменному мосту над бурлящим потоком.

— Вода пахнет свежестью, Гарион, — заметил Дарник. — Думаю, она течет с гор.

Белгарат посмотрел на овраг, откуда стекала вода.

— Почему бы тебе не взглянуть самому? — предложил он. — Посмотри, есть ли там место для лагеря. Хорошую воду найти нелегко, так что мы не можем просто проехать мимо.

— Я тоже так думаю. — Кузнец и его немой друг поехали вверх. Путешественники разбили лагерь на ночь недалеко от оврага, где протекал ручей. Когда они напоили лошадей и расставили палатки, Полгара начала готовить ужин. Она нарезала говядину и сварила густой гороховый суп, приправленный ломтиками окорока. Потом она достала большую буханку черного хлеба, при этом напевая себе под нос. Стряпня, как всегда, привела ее в приподнятое состояние духа.

Трапеза была очень сытной, и путешественники, закончив есть, с довольным видом откинулись от стола.

— Отлично, Пол, — рыгнув, похвалил Белдин. — Вижу, ты еще не разучилась готовить.

— Спасибо, дядюшка. — Она улыбнулась и посмотрела на Эрионда. — Не расслабляйся, пока не поможешь убрать посуду.

Вздохнув, Эрионд отправился с ведром за водой.

— Раньше это была моя работа, — сказал Гарион Закету. — Очень рад, что теперь есть кое-кто помоложе.

— Разве это не женское дело?

— Хотите сказать ей об этом?

— После твоих слов, пожалуй, нет.

— Вы все схватываете на лету, Закет.

— Не думаю, что я хоть раз в жизни мыл посуду.

— Зато я мыл за двоих. На вашем месте я бы не говорил об этом слишком громко, а то она решит, что вам пора научиться. — Гарион покосился на Полгару. — Давайте покормим волчицу и ее детеныша, — предложил он. — Праздное состояние других людей раздражает тетушку Пол, и она тут же придумывает им занятие.

— Гарион, милый, — ласково заговорила Полгара, как только они поднялись. — Когда мы вымоем посуду, нам понадобится питьевая вода.

— Да, тетушка Пол, — машинально откликнулся Гарион. — Слышали? — шепнул он императору Маллореи. — Так я и знал!

— Ты всегда выполняешь ее просьбы? А меня она тоже имела в виду?

— На оба вопроса отвечаю — да, — вздохнул Гарион.

На следующее утро они поднялись рано, и Белдин улетел на разведку, пока остальные завтракали, убирали палатки и седлали лошадей. К постоянной сырости прибавился пронизывающий холод, доносимый ветром с Далазийских гор. Гарион закутался в плащ и щелкнул вожжами. Они проехали около лиги, когда Белдин спустился с пасмурного неба.